Может быть, он ранен, или без сознания, или парализован? Возможно, он не может добраться до отверстия и даже не может позвать нас?
– Если отец забрался туда, пока мы были на Потоси, он провел там уже одиннадцать дней, – напомнила Тера убитым голосом, ни на йоту не ослабив хватки. – И если он пострадал так серьезно, что не смог выбраться без посторонней помощи, то он давно уже мертв.
– Но это в том случае, если ранение он получил сразу же, как только туда забрался, – возразил я. Я тоже не собирался отступать. – Может, с ним что-то случилось, когда я бросал корабль из стороны в сторону, пытаясь уклониться от обстрела у Утено. Тогда он может быть еще жив.
Тера тяжело вздохнула.
– Подождем, пока вернется Пакс.
– Ждем полчаса, – согласился я.
– Час.
Я начал было протестовать, потом взглянул на ее лицо и сдался.
– Хорошо, час, – уступил я.
Тера кивнула и уставилась на люк в «полу» долгим, полным боли и страха взглядом. Потом все же взяла себя в руки, дала компьютеру команду убрать с дисплея снимок, который мы искали, и села на палубу.
– Расскажи мне о себе, Маккелл, – попросила она. Я пожал плечами и сел на палубу рядом с ней.
– Да рассказывать особо-то и нечего.
– – Нет, наверняка есть, – тихо сказала она. – У тебя же были когда-то надежды, планы, мечты. Может, и до сих пор есть. Чем бы ты сейчас занимался, если бы не был контрабандистом?
– Кто знает? – ответил я. Ей, конечно, было наплевать на мои надежды и мечты. Я это знал. Она просто искала повод поболтать, ей нужно было отвлечься, чтобы отогнать образ мертвого тела, парящего в невесомости посреди малой сферы. – Когда-то я собирался сделать карьеру в Гвардии Земли. Кончилось тем, что я высказал старшему офицеру все, что я о нем думаю.
– Наверное, при всем честном народе?
– Там было достаточно свидетелей, чтобы отправить меня под трибунал, – подтвердил я. – Затем я думал, что смогу сделать карьеру в таможне. Должно быть, я оказался слишком хорош для них, потому что меня подставили и обвинили во взяточничестве. Потом я попробовал работать на компанию по космическим перевозкам, но и тут я снова сорвался и съездил по морде одному из совладельцев фирмы.
– Странно, – пробормотала она. – Никогда бы не сказала, что ты страдаешь склонностью методично и последовательно ломать себе жизнь.
– Не бойся, – заверил я ее. – Я ломаю себе жизнь только тогда, когда дело касается многообещающей карьеры. Но спасать свою шкуру у меня получается очень даже неплохо.
– Может быть, все дело в том, что ты боишься успеха, – предположила она. – Мне часто доводилось замечать за людьми подобную боязнь.
– Да, не очень-то оригинальный диагноз, – признал я. – Мне и вправду его время от времени ставят. Хотя в ближайшем будущем мне все равно никакой особенный успех не светит.
– До середины следующего столетия, если я правильно запомнила.
– Типа того.
Какое-то время Тера сидела молча.
– А что, если я выкуплю твой долг у этого воротилы?
Я недоверчиво покосился на нее – не шутит ли барышня? Нет, она смотрела совершенно серьезно.
– Прости, не понял.
– Что, если я выкуплю твой долг? – повторила она. – Я, если припомнишь, уже спрашивала об этом. Тогда ты довольно ехидно поинтересовался, есть ли у меня лишних полмиллиона карманных денег.
Я почувствовал, что краснею.
– Тогда я не подозревал, кто ты такая.
– Но теперь-то ты знаешь, – сказала Тера. – И знаешь, что у меня есть значительно больше, чем полмиллиона.
На меня накатило странное ощущение. Не вполне приятное, пожалуй.
– И ты что, готова потратить такую кучу денег, только чтобы вытащить меня из лужи, в которую я сел благодаря собственной глупости? – спросил я.
Голос мой дал трещину.
– А почему нет? – спросила она. – Я вполне могу себе это позволить.
– Не сомневаюсь, что можешь, – согласился я. Мы ступили на очень скользкую почву. – Группа Камерона тратит полмиллиона в год только на бумагу для заметок, что, должен признать, намного более выгодное капиталовложение, чем представляю собой я.
– А кто говорил что-то про капиталовложения? – возразила она.
– Никто. Это я вычислил методом исключения, – ответил я. – Я никогда не жил на подачки и уже слишком стар, чтобы привыкать.
Я думал, что Тера немедленно оскорбится. Но она то ли слишком беспокоилась за судьбу отца, чтобы обращать внимание на мою неблагодарность, то ли у нее был более высокий порог раздражительности, чем я предполагал.
– А что, если это рассматривать как премию за то, что ты приведешь «Икар» в целости на Землю? – предложила она. – Плата за непредусмотренные контрактом услуги.
– Вот приземлимся в целости-сохранности, тогда и будем говорить о вознаграждении, – сказал я. – Или ты боишься, что я сломаюсь по дороге, и пытаешься заручиться моей поддержкой?
– Я просто хочу дать тебе еще один шанс, – все также спокойно сказала она. – Ты ведь так и не стал одним из них, из всех этих контрабандистов и преступников. Ты другой.
Все оказалось хуже, чем я думал. Теперь она почувствовала во мне благородство, честь и достоинство. Надо пресечь это в зародыше, и срочно, а то потом отбрехаться будет гораздо сложнее.
– Ты только не обижайся, – сказал я, – но высший свет, где ты вращалась с детства, – не совсем то общество, которое может научить девушку разбираться в типах, которые зарабатывают себе на жизнь всякими нечистоплотными занятиями. Я могу рассказать тебе о человеке с лицом мальчика из церковного хора, который может приказать одному из своих головорезов вырвать у кого-нибудь сердце и будет наблюдать за этим процессом, не моргнув и глазом.
– А ты завелся, – заметила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151