«Черт!» – прорычал я, кинулся к морпеху и повалил его на пол. Иксиль прикрывал нас, паля очередями у нас над головами.
– Плечо, – сквозь зубы пояснил Никабар, его голос был еле слышен за шипением плазменника Иксиля и более громкими выстрелами трехмиллиметрового пистолета самого морпеха. – Терпимо. Ты его видишь?
Я не видел, хотя сумел заметить смутное движение в тени, когда наш невидимый противник передислоцировался для следующего выстрела. Но у меня все равно не было оружия, которым я мог бы снять его с этого расстояния, даже если бы и видел, куда стрелять. Тогда я, пригнувшись, метнулся к краю танцпола, схватил ближайший столик и наполовину толкнул, наполовину швырнул его Никабару.
Стол, треща по швам, затормозил там, где Никабар мог бы использовать его в качестве укрытия. Но почти сразу же плазменный шар полыхнул где-то справа от нашего противника. Кто-то душераздирающе вскрикнул. Жалобно-жалобно.
– Я снял его, – прокаркал хриплый голос. – Перестаньте! Я снял его!
– Оставайтесь тут, – тихо сказал Иксиль, бесцеремонно толкнув меня в укрытие – под стол к Никабару.
Пока я кубарем летел под прикрытие стола, каликси вскочил и припустил короткими перебежками по открытому пространству с такой скоростью и ловкостью, каких трудно ожидать от существа его размеров и телосложения. Пикс и Пакс уже пересекли танцплощадку, и я заметил, как они скрылись среди хаоса столов и стульев. Затаив дыхание, я смотрел, как бежит Иксиль. В любое мгновение новый выстрел из темноты мог прикончить моего напарника, а я уже ничего не мог поделать, и это было мучительно.
Но никто не стрелял. И вот Иксиль уже добрался до края площадки, пригнулся, чтобы максимально использовать столы в качестве прикрытия, и двинулся дальше.
Вдруг он остановился. Я снова затаил дыхание…
– Идите сюда, – махнул Иксиль нам, убирая плазменник в кобуру. – Это Эверет. Он ранен.
«А кто из нас не пострадал?», – чуть было не ляпнул я, но каким-то чудом сумел сдержать порыв души. Помогая друг другу, мы с Никабаром поковыляли через танцпол. В темноте между столиками вполне мог шнырять еще какой-нибудь вооруженный недоброжелатель – это тоже придавало энтузиазма, так что танцплощадку мы пересекли в рекордные сроки.
Эверет лежал рядом с грудой мебели, из которой во все стороны торчали ножки стульев. И он действительно был ранен. На бедре, чуть выше колена, красовался единственный, но очень серьезный ожог.
– Должно быть, я проглядел его, – объяснил Эверет, вымученно улыбаясь, пока Иксиль осторожно рвал его обуглившуюся штанину. – Вы уж меня извините.
– Не будем об этом. – Я забрал у медика оружие и произвел быстрый, но тщательный осмотр помещения. Если где-то и затаился в ожидании еще один стрелок, то на данный момент он вел себя очень тихо. – Все мы нынче не в лучшей форме. Где тот парень, что стрелял в нас?
– Где-то там. – Эверет кивком указал направление.
– Схожу посмотрю на него, – сказал я.
На куче обломков стульев через два столика от Эверета валялась груда тряпья. Злополучная груда оказалась еще одним из вездесущих айиками, он висел поперек сиденья стула, все еще сжимая в руке плазменник. Причина смерти была очевидна: попадание плазменного шара в спину с близкого расстояния. – Хорошая работа.
– Спасибо, – поблагодарил Эверет и зашипел сквозь зубы – Иксиль окончательно отодрал обуглившуюся ткань от раны. – Вы уж извините, что я не снял его раньше: я то терял сознание, то снова приходил в себя. Я даже не знал, что он там, пока он в вас не выстрелил. У тебя сильный ожог, Ревс?
– Болит чертовски, но не думаю, что рана серьезная, – ответил Никабар. Он стоял на одном колене рядом с Эверетом и рылся в медицинском чемоданчике, который лежал на полу рядом с нашим пострадавшим доктором. – Так как же так получилось, что они тебя не добили?
– Не знаю, – сказал Эверет. – Я просто рад, что так получилось.
– Я тоже, – сказал я. – Идти сможешь?
– А куда я денусь? – спросил Эверет. Он полез в свой чемоданчик, нетерпеливо оттолкнув Никабара, и достал два ожоговых пластыря. – Полагаю, ты знаешь, как ими пользоваться, – сказал он, протягивая один пакет Никабару.
– Я и не упомню, сколько раз мне приходилось в этом практиковаться, – проворчал Никабар, убирая с раны обгоревшую ткань; боль он переносил со стоическим терпением, без единого стона.
– А как ты, Маккелл? – спросил Эверет, аккуратно прикладывая пластырь к своей ране. – Насколько я помню, это вообще-то мы собирались выручать тебя.
– Со мной все в порядке, – заверил я. – Вполне обойдусь чем-нибудь от головной боли: они еще не успели перейти к более серьезным процедурам. Если не считать Иксиля, то я, пожалуй, в самой лучшей форме из всех нас.
– Смотри не сглазь, – предупредил Никабар. – Эверет?
– Я готов, – ответил медик и, поморщившись, разгладил края пластыря. – Хотя пока не подействует обезболивающее, мне, скорее всего, потребуется помощь.
Я вздохнул. Да, конечно, мы – просто самая подходящая команда, чтобы бросить вызов спруту паттхианской экономической тирании. Лучше не придумаешь. Человечество рассчитывает на нас. Плохи дела человечества.
– Что еще хорошего скажешь? – уныло ухмыльнулся я Эверету.
– Раз уж на то пошло, могу сказать и хорошее, – неожиданно согласился он, доставая из чемоданчика пузырек с болеутоляющим и бросая его мне. – Я нашел для нас безопасное убежище. Ну, по крайней мере на время.
– Это ты о чем? – не понял я.
– По дороге сюда я связался с одним моим другом, – сказал он, понизив голос. – Позвонил ему с пункта«Межзвездной связи» на остановке. Он врач, преподавал у нас, когда я учился на медицинских курсах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151