– Но раз уж ты сам об этом заговорил…
– Ага, я в курсе, – кивнул он, поджав губы. – Я еще и поэтому зашел, чтобы извиниться. Я был… ну, типа нервничал. Согласись, странно все это было как-то. А я плохо переношу странности, особенно по утрам.
– Я и сам порой встаю не с той ноги, – успокоил я его, снова поворачиваясь к мониторам. – Выброси из головы.
– Спасибочки. А он и вправду хорош в своем деле, верно?
Я кивнул. Чорт медленно продвигался вдоль кромки седловины, перекрывавшей стык большой и малой сферы. Прозрачное забрало его шлема едва не касалось корпуса. То тут, то там он приостанавливался, поглаживал броню длинными нервными пальцами и иногда принимался за работу, выбрав из пристегнутого к предплечью набора нужный тюбик. Я хотел было вызвать его по рации, но передумал. Чорт определенно знал свое дело, и не было никакого смысла отвлекать его постоянными расспросами. Надо будет в ближайшем порту обзавестись корпусными камерами с хорошим увеличением, решил я.
Свист в динамиках радиосвязи раздался так неожиданно, что мы с Шоуном дружно подпрыгнули, чего делать в условиях невесомости определенно не стоит, если не хочешь оказаться в крайне неудобном – во всех смыслах – положении.
– Я нашел, – объявил Чорт, пока я пытался снова угнездиться в кресле, цепляясь за ремни безопасности. – Небольшая складка. Легко починить.
Он снова принялся возиться со своими тюбиками.
– Вот чего я насчет этой штуки никак не могу понять, – сказал Шоун, – Если она так хороша для починки складок и трещин, то почему бы не покрыть ей весь корпус?
– Хороший вопрос, – согласился я, снова удивленно покосившись на парня.
Спокойный, рассудительный, а теперь еще и задает умные вопросы. Я решил в дальнейшем избегать общения с электронщиком, пока он не выпьет кофе или чем он там приводит себя в чувство по утрам.
Если все креаны держатся в открытом космосе так же легко и непринужденно, как Чорт, ничего удивительного, что на них такой спрос. В считанные минуты он заделал рубец, выявил мелкие зигзагообразные трещин ки, разбегающиеся от основного повреждения, и управился с ними.
Все в порядке, – объявил он. – Я проверю остальную поверхность сферы, но думаю, это была единственная неисправность.
Приятно слышать, – ответил я. – Прежде чем ты двинешься дальше к носовой части, проверь-ка быстренько грузовой отсек и машинное отделение.
– Принято, – отрапортовал Чорт, развернулся и заскользил по поверхности корпуса грузового трюма,
Он чуть приостановился и начал спускаться к соединительному тоннелю…
И вдруг к горлу подкатил новый приступ тошноты, и меня вдавило в кресло.
Шоун с грохотом обрушился на палубу рядом со мной, вскрикнув от боли и неожиданности. Я почти не обратил на него внимания. Это было невероятно, невозможно, немыслимо, но искусственное гравитационное поле «Икара» снова включилось.
Мне оставалось только с ужасом смотреть, как Чорт ударился о грузовую сферу, оттолкнулся от соединительного тоннеля и исчез с экрана монитора.
– Ревс! – рявкнул я в интерком, сражаясь с управлением камерой наружного наблюдения. – Вырубай сей час же!
– Да не врубал я его! – запротестовал он.
Мне наконец удалось развернуть камеру. Теперь на экране было видно, как Чорт безвольно болтается на дополнительной страховке, словно марионетка на един ственной ниточке. Гравитационный генератор создает вокруг себя искусственную силу тяготения, и эта сила теперь тянула креана «вниз».
– Я не спрашиваю, черт подери, кто это сделал! – зарычал я. – Просто отключи гравитацию!
– Не могу! – отрезал Реве. – Генератор не слушается.
Я стиснул зубы.
– Тера?
– – Я пытаюсь, пытаюсь! – откликнулась она. – Но компьютер завис!
Так отключите питание от всей секции, – рявкнул я. – Хоть это вы можете сделать? Кто-нибудь из вас?
– Я работаю над этим, – буркнул Никабар.
– Компьютер все еще висит, – напряженным голо сом добавила Тера. – Я Чорта не вижу… как он там?
– Не знаю, – хрипло ответил я. – И мы этого не узнаем, пока не втащим его обратно…
Я оборвал себя на полуслове, у меня перехватило дыхание. Пока я с ужасом следил за падением Чорта, а после пытался добиться отключения силы тяжести, мне в голову не пришло задуматься, почему Чорт упал так далеко. Почему Джонс не держал натянутым основной страховочный фал, как положено, и почему он до сих пор так и не начал подтягивать креана обратно к люку?
Но теперь, впервые за все это время, я увидел, что показывала камера, установленная у входного люка, и все стало ясно. Фал свисал свободно, его никто не удерживал. И так же вяло свисала через комингс рука в скафандре. Рука Джонса.
Она не двигалась.
– Реве, у тебя там есть скафандр? – крикнул я, проклиная в душе все на свете и стараясь навести камеру так, чтобы получше разглядеть, что делается в шлюзе.
Ничего не вышло, Джонс выключил в тоннеле верхний свет, и там было слишком темно для камеры.
– Нет, – откликнулся Никабар. – Что ты… Вот черт!
– Точно, – согласился я, тщетно пытаясь срочно что-нибудь придумать.
Когда наружный люк открыт, шлюз полностью изолирован от остальных помещений. Я бы мог задраить выход с моего пульта в рубке, но и это не получится – мешала рука Джонса.
Единственным способом, которым бы мы могли до него добраться, было разгерметизировать одну часть корабля, чтобы открыть дверь. Но мы не могли разгерметизировать нашу сферу, так как у нас было только два скафандра на четверых, а в то, что двери кают удержат воздух, мне не верилось. А без скафандра для Никабара мы точно так же не могли отдраить люк, ведущий в машинное отделение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151