Если бы братец Джон – или даже сам мистер Антонович – решил, что я уже исчерпал свою полезность или что от меня будет больше толку в качестве наглядного примера, вряд ли он поставил бы меня об этом в известность по открытой видеолинии. Нет, он бы мило улыбался, в точности как делал это в конце нашего разговора, а затем нажал бы пресловутую кнопку и обронил несколько веских слов, и я бы тихо перестал существовать.
Мои размышления прервал тихий шелест купюр: то, что осталось от моих ста марок, вывалилось в лоток для сдачи. Я собрал банкноты и мелочь, раздумывая, не запихать ли их обратно в аппарат. Я мог бы еще позвонить дяде Артуру…
Со вздохом я убрал купюры в бумажник, а монеты в карман. Дядя Артур был нашим злым гением. В свое время, когда просроченные долги грозили нам с Иксилем скамьей подсудимых, он приложил немало сил, чтобы связать нас с Организацией. И я прекрасно знал, что он скажет, стоит мне хотя бы заикнуться о трениях с братцем Джоном.
Кроме того, даже если я ему и позвоню, вряд ли дядя хоть пальцем пошевелит, чтобы помочь мне. Он не меньше, чем Антонович, предпочитал держаться в тени и с предельной ясностью дал понять, что желает там же и оставаться. Это утешит его, когда он прочитает в новостях о моей смерти.
Свет в кабинке дважды мигнул, мягко напоминая, что мой разговор завершен, а вокруг еще много желающих позвонить. Я поднялся, достал свой плазменник, проверил уровень заряда и предохранитель и убедился, что оружие достаточно свободно ходит в кобуре, на случай, если вдруг возникнет необходимость его оттуда срочно выхватить. После чего глубоко вздохнул, отпер дверь и вышел в коридор.
Никто из десятка сшивавшихся в коридоре людей и прочих разумных существ не издал, завидев меня, торжествующий боевой клич и не полез за оружием. И пока я возвращался по коридору в главный вестибюль, никто даже не взглянул на меня дважды. Я облюбовал уютный утолок, который обещал мне хотя бы надежду на отсутствие лишних ушей, вытащил телефон и набрал номер Иксиля.
Он ответил после третьего гудка.
– Алло?
– Это Джордан, – сказал я ему. – Как продвигаются дела?
– Я приземлился и закончил оформление документов на груз, – отчитался напарник. Надо отдать ему должное: ни в словах, ни в интонации его не было ни намека на удивление, хотя Иксиль никак не мог ожидать, что я буду на Ксатру и позвоню ему. Зато как, наверное, переполошились Пикс и Пакс у него на плечах! – Кроме того, я уже связался с местным представителем и начал разгрузку.
– Отлично. – Итак, мы почти избавились от контра банды братца Джона. Самая лучшая новость за сегодняшний день. – Как только закончишь, оформи разрешение на длительную стоянку, закрой корабль и тащи свою задницу на площадку «Рек 327».
После крошечной паузы Иксиль осторожно спросил:
– У тебя неприятности?
– Можно и так сказать, – признался я. – Во время полета у нас погиб механик, и мне срочно нужен кто-то ему на замену. Вот ты его и заменишь.
– Несчастный случай?
– В этом я не совсем уверен, – поморщился я. – Лучше приготовься к худшему.
– И опять напарник ничем не выдал тревоги.
– Я буду на твоем корабле через сорок минут, – невозмутимо сказал он.
– А я – через тридцать, – пообещал я, отчаянно надеясь, что мой оптимизм окажется не слишком далек от реальности. – До скорого.
Я отключил телефон, расправил плечи, пересек фойе и вышел на улицу, где ярко светило солнце. От напряжения по спине у меня бегали мурашки. То, что в здании «Межзвездной связи» все обошлось, еще не означало, что я смогу благополучно добраться до «Икара».
– Эй, чел! – раздался слева от меня надтреснутый голос.
Я подпрыгнул, рука сама дернулась к рукояти излучателя. Но это оказался всего лишь грифсер – тщедушный, весь будто покрытый язвами, глазки крохотные, ручки тоненькие, в данный момент – просительно вытянуты. Братец Джон время от времени, когда это согласуется с его интересами, прибегает к услугам представителей чужих рас, но он никогда не стал бы использовать их для того, чтобы проучить человека, пусть даже это будет ничтожный контрабандист, удостоившийся величайшей немилости босса. Как и большинство преступных сообществ Спирали, человеческих и не только, организация Антоновича придерживалась своеобразных, но жестких этнических принципов.
– Чего тебе? – поинтересовался я.
– Кафф есть? – захныкал грифсер. – Я платить. Кафф есть?
– Нет. – Я поспешно обошел его и зашагал дальше. Грифсеры без ума от земных напитков или закусок, содержащих кофеин, он для них – самый настоящий наркотик. Там, где располагались более или менее крупные колонии этого народа, такие продукты были на строгом учете. По всей Спирали грифсеры отирались у ворот космопортов и припортовых таверн, однако большинство из них научилось довольно спокойно переносить отказ. А у тех, кто не научился, обычно хватало ума не приставать к человеку, который их в полтора раза выше и в два раза тяжелее.
Однако у данного конкретного грифсера, похоже, не хватало умственных способностей ни на то, ни на другое. Он кинулся следом за мной и принялся канючить:
– Нет! Кафф, кафф! Сейчас, сразу! Я платить!
– Я же сказал – нет! – рявкнул я, отталкивая его. Не было у меня времени на такую ерунду.
– Кафф! – снова заныл попрошайка и повис на моей правой руке, будто рябая пиявка. – Дать мне кафф!
Выругавшись вполголоса, я с трудом отодрал от себя одну его лапку и принялся за вторую. И пока я этим занимался, откуда-то слева возникла чья-то рука, скользнула у меня по спине и уткнулась мне точнехонько под ребра справа.
– Привет, чел-друг, – ласково мурлыкнул этот кто-то мне в левое ухо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151