– У тебя хорошая память, – похвалил Иксиль. – Тут приведено краткое содержание той истории, плюс еще один любопытный факт: «Тр'дамиш Спирация» была одной из первых компаний, которые разорились с по явлением «таларьяка».
– Интересно, – пробормотал я. – А ты уверен, что банкротство не было следствием плохого управления или завышенной оценки возможностей компании?
– Вовсе не уверен, – ответил Иксиль. – Директора «Спирации» имели репутацию любителей ходить по краю. Но не забывай и того, что «таларьяк» появился через добрых шесть лет после боя Эверета с ДиХамме– ром и через четыре года после нашумевшего скандала. Если – я подчеркиваю, если – паттхи считали Эверета своей собственностью, и если они так близко к сердцу приняли его поражение, то долго же они таили обиду.
– Для злопамятности шесть лет – это даже не ре корд местного значения, – заметил я. – Еще один вопрос, который мы внесем в список для дяди Артура. Кто там следующий?
– Чорт, – ответил Иксиль. – Полное имя… Ладно, не важно, оно все равно совершенно непроизносимое. Забортными работами на космических кораблях он занимается всего четыре года, то есть настоящим профессионалом его не назовешь. Может, поэтому он и оказался на Мейме без работы и согласился на предложение Камерона.
– Нет, не сходится, – возразил я. – Креаны все равно ценятся на вес золота как спецы по забортным работам. И если даже у Чорта нет двадцати лет стажа, это вовсе не причина, чтобы он оказался на мели в такой дыре, как Мейма.
– Ты его об этом не спрашивал?
– Пока нет, – ответил я. – Кстати, я и с Терой пока не говорил. Надо будет исправить это упущение. Есть там что-нибудь еще о Чорте?
– Ничего такого, что указывало бы на то, что он непосредственно связан с паттхами, если ты об этом, – сказал Иксиль и вдруг нахмурился. – Хм, интересно. Ты знаешь, что последние двенадцать лет экономика креанов переживает бурный рост и их валовой доход увеличивается почти на шестнадцать процентов ежегодно?
– Нет, я об этом не знал, – признался я. По сравнению со средними показателями экономики Спирали такой рост был просто неслыханным. – Там сказано, как у них обстояли дела до «таларьяка» ?
– Да, – ответил он, быстро сверившись с посланием. – До изобретения «таларьяка» рост доходов креанов составлял от одного до двух процентов. И это в лучшие годы.
Я покачал головой.
– До такого мог докопаться только дядя Артур. А объяснений он там часом не приводит?
– Очевидно, экономический рост связан с увеличением экспорта скоропортящихся деликатесных продуктов, которые нельзя сохранять обычным методом, – ответил Иксиль. – Большая скорость «таларьяка» позволила креанам расширить потенциальный рынок.
– Значит, они стоят в верхних строчках списка тех правительств, которые уже созрели, чтобы паттхи могли из них веревки вить, – поморщился я.
– Да, – согласился Иксиль. – К счастью, паттхи ведь не знают, что в команде «Икара» есть креан.
– Если только они не заполучили Камерона и не заставили его говорить, – заметил я. – Насколько нам известно, он единственный, кто знает всю судовую роль.
Иксиль снова нахмурился.
– Мне казалось, согласно твоей рабочей версии, Камерон пребывает в безвестной могиле на Мейме.
– Нет у меня уже никакой рабочей версии, – вздохнул я. – Все, какие были, – бесполезны, отстают от жизни и рассыпаются, как карточный домик.
Иксиль не сказал «вот-вот», но выражение его лица и так было достаточно красноречиво.
– Следующий в списке Джефф Шоун, – продолжал он, опустив критику. – Для своего возраста – ему всего двадцать три года – он уже многого добился: тут при водится длинный перечень академических наград и отличий плюс не менее внушительный список неприятностей с законом.
– Что-нибудь серьезное?
– Ничего особенного. Нарушение правил дорожного движения, мелкое хулиганство, несколько незначительных краж принадлежащей университету электроники и тому подобное.
– Типичный разгильдяй из университетских гениев, – проворчал я. – Способности у него блестящие, и он об этом знает, а потому считает, что законы не для него писаны. Там что-нибудь говорится о его вылазке на Эфис?
– Ни слова, – ответил Иксиль. – Ничего удивительного, он ведь говорил, что никому не рассказывал о своем путешествии, разве нет?
– Говорить-то он говорил… – с сомнением согласился я. – Но чем больше я об этом думаю, тем больше удивдлюсь тому, как они с приятелями сумели слетать туда и вернуться, а их даже никто и не засек. Иксиль немного подумал.
– В таком случае, – медленно сказал он, – возникает вопрос: действительно ли его зависимость от борандиса связана с медицинскими показаниями?
– Вот-вот, – подхватил я. – Конечно, Эверет подтвердил этот диагноз. Но в то же время Эверет не заметил у парня ни симптомов зависимости, ни симптомов болезни Коула до тех самых пор, пока с Шоуном не случился припадок. Там есть что-нибудь о медицинской под готовке Эверета?
Иксиль отмотал микрофильм обратно к биографии нашего медика.
– Похоже, обычные курсы Торгового флота и аттестация.
– Как давно это было?
– Два года назад.
– Тогда остается под вопросом, что Эверет делал двадцать два года, когда из профессионального спорта уже ушел, а медицинскую карьеру еще не начал, – за метил я. – И как же он коротал время?
– Чего он только не делал, – ответил Иксиль. – Так, посмотрим. Пять лет был тренером по боксу, два года провел в качестве судьи-рефери, а шесть – работал охранником в казино. Потом менял место работы чуть ли не каждый год: был барменом на лайнере, учеником механика и даже гидом-экскурсоводом в спорткомплексе, где проводились поединки по круч-боксингу, После этого пошел на медицинские курсы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151