– Если он не врет, получается, что, когда я поджарил ту парочку айиками на Ксатру, где-то поблизости был паттх-наблюдатель. Паттх, из-под носа которого мы едва успели улизнуть.
– А если верно и обратное, значит, когда мы с Камероном договаривались в таверне на Мейме, где-то в темном углу ту троицу паттхов прикрывали трое бородавочников. Надо запомнить – на случай, если снова придется напрямую иметь дело с паттхами.
– Возможно, строго говоря, вы мне и не лгали, – сказал Чорт. – Но все же пытались ввести меня в заблуждение и скрыть истину. – Он снова по-птичьи наклонил голову. – Так в чем же заключается истина, капитан?
– Ты прав, Чорт, – вздохнул я, разглядывая его чешуйчатую физиономию и чертовски жалея, что ничего не понимаю в мимике креанов. – Паттхи действительно хотят заполучить этот корабль. Они считают, что здесь находится нечто такое, что угрожает существованию их экономической империи, которую они создавали последние пятнадцать лет.
– И это правда? Я покачал головой.
– Не знаю. Может быть.
На какое-то время Чорт напряженно застыл, опустив голову на руки и плотно сжав кончики пальцев. Что означает эта поза, я как раз знал – креаны так замирают, когда погружаются в глубокую задумчивость. Я тоже старался не шевелиться, чтобы не поломать его ритуал, не нарушить хрупкое молчание. Теперь я еще больше жалел, что не понимаю мимику креанов. Никабар угрожал, что сойдет с корабля, если узнает, что мы везем контрабанду. Станет ли Чорт грозить мне тем же? Или, что еще хуже, просто сойдет с корабля в ближайшем порту, теперь, когда понимает, что может навлечь гнев паттхов на свой народ?
– Чорт вдруг вышел из своего транса – так резко, что застал меня врасплох, – и снова поднял на меня глаза.
– Это может принести беду паттхам, – сказал он. – Но может ли принести благо народу Круеа?
– Если у нас в трюме действительно то, чего боятся паттхи, а я в этом вовсе не уверен, то однозначно – да.
– Принесет ли это благо народу Круеа? – с нажимом повторил Чорт.
Какое-то мгновение я колебался.
– Не знаю, – признался я. – По моему мнению, ты определенно выгадаешь, если поможешь нам завершить этот перегон. Но я не могу бросаться обещаниями.
– Судовладелец Бородин говорил, что наш рейс принесет благо народу Круеа, – напомнил мне Чорт. – Достоин ли он доверия?
– Вполне, – заверил я его. – Но мы даже не знаем, где сейчас Бородин, и вполне возможно, он уже ничего не может решать. Особенно если кому-то удастся захватить «Икар» прежде, чем мы доставим его на Землю.
Он, похоже, задумался над услышанным.
– А что будет, если мы сумеем доставить корабль на Землю?
– И опять-таки я ничего не могу обещать, – ответил я, обливаясь потом.
Учитывая, что на кону стоит будущее его расы, Чорт обязательно продумает все возможности и последствия.
К сожалению, я видел только три варианта, из которых он мог выбирать: сбежать, или помочь нам доставить корабль на Землю, или продать нас паттхам при первой возможности в обмен на экономическое благополучие своего народа. Конечно, это благополучие продлится недолго, со временем паттхи окажутся не более благодарными, чем любая другая раса. Но когда на одной чаше весов – продолжительная вражда с паттхами, а они уже доказали на деле, что могут пойти на это, а на другой – хоть и временная, но выгода, логично было бы выбрать второе. На месте Чорта я бы, скорее всего, так и поступил.
А если он выберет паттхов…
Я вдруг снова ощутил тяжесть плазменника под мышкой. Стало неуютно. Мы не можем позволить Чорту сойти с корабля. Точка. Планирует ли он предать нас, или просто исчезнуть на закате, пока нас еще не обнаружили паттхи, – мы не можем позволить ему разгуливать по Спирали, учитывая все, что он знает об «Икаре» и его экипаже. Мы должны удержать его на борту, пока эта зловещая игра в кошки-мышки не подойдет к концу. Пусть даже запертым или связанным, если не будет иного выхода.
Чорт вдруг вскинулся и настороженно уставился куда-то на дальнюю стену кают-компании – ту, что представляла собой часть корпуса.
– Образуется очередная складка, – сказал он. – Вам лучше остановить корабль.
Я ничего не услышал и не почувствовал, но я доверял чутью креана. Он еще не договорил, а я уже вскочил на ноги и сломя голову кинулся прочь из кают-компании. И только в коридоре мне пришло в голову, что я даже не усомнился в справедливости его слов. А когда я вбежал в рубку и уже тянулся к кнопке аварийного останова, по корпусу прокатился характерный скрежет.
Уже намного позже, когда трещина была заделана и мы снова легли на курс, я спохватился, что мы с Чортом так и не договорили.
Или, вернее, разговор был окончен, просто я об этом не знал. Как не знал и того, какой же выбор сделает Чорт.
Я подумывал о том, чтобы вызвать его по интеркому или даже зайти к нему в каюту для выяснения отношений. Но потом решил не делать ни того ни другого. Я по-прежнему не мог ничего обещать ему, а Чорту явно требовались какие-то гарантии, чтобы остаться верным «Икару». Давить на него не было никакого смысла – все равно это ни к чему не приведет, кроме обоюдной неловкости
В конце концов, до Утено оставалось всего три дня пути. Не пройдет и часа после посадки, как догадаться, что за путь избрал Чорт, не составит труда.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Но в течение первого часа после посадки на Утено я так и не выяснил, какое решение принял Чорт. По той простой причине, что нам так и не суждено было приземлиться на Утено. Тогда я не знал, что «Икару» еще долго не придется оказаться на твердой земле. Когда мы вышли из гиперпространства, бортовой передатчик в рубке разразился дикими воплями – на служебных частотах царила страшная какофония.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151