В неярком свете ранней зари лицо Кристианы, утопающее в густой массе черных спутанных волос, казалось очень бледным. Она лишь чуть приоткрыла глаза, когда он вошел в нее. Ноги она раздвинула, хотя, похоже, немного удивилась. Он задвигался в ней, но заметил, что с каждой секундой становится все более вялым. Это вызвало в нем глубокую печаль, смешанную с беспокойством и стыдом.
– Ты предпочитаешь, чтобы я надел презерватив? – спросил он.
– Да, пожалуйста. Они в пакете, рядом, на туалетном столике.
Он разорвал упаковку; это были изделия фирмы «Техника». Естественно, что агрегат, едва оказавшись в резине, совершенно размяк.
– Мне жаль, – буркнул он, – мне правда жаль.
– Ничего, – сказала она мягко, – иди, приляг.
Положительно, СПИД был истинным благодеянием для мужчин этого поколения. Иногда достаточно вынуть колпачок, чтобы их орудие тотчас расслабилось.
– Никогда не смогу к этому приспособиться…
Совершив эту маленькую церемонию, защищающую их мужественность в принципиальном смысле, они могут снова улечься в постель, привалиться к телу своей жены и мирно почивать.


* * *

После завтрака они спустились с холма, прошлись мимо пирамиды. На берегу пруда не было ни души. Они растянулись на залитой солнцем лужайке; Кристиана стянула с него шорты и принялась его ублажать. Действовала она очень мягко, поразительно чувственно. Позже, когда с её легкой руки они вошли в тайное сообщество «пар свободного поведения», Брюно пришлось отдать себе отчет в том, насколько это редкостное качество. Большинство женщин из этой среды действовали грубо, без малейших нюансов. Они слишком крепко сжимали, с тупым жаром трясли член, вероятно желая походить на актрис из порнофильмов. На экране это, может быть, и зрелищно, но осязательный результат так себе, если не мучителен. Кристиана же, напротив, прибегала к методу легких касаний, постоянно увлажняла свои пальцы, ласкала чувствительные зоны. Женщина в свободной индейской блузе проследовала мимо них и уселась на берегу. Брюно сделал глубокий вздох, удержался от извержения. Кристиана улыбнулась ему; солнце начинало жарко пригревать. Он понял, что вторая неделя в Крае обещает быть очень приятной. Возможно даже, что они не расстанутся, будут стареть вместе. По временам она будет дарить ему краткий миг физического блаженства, они вдвоем переживут пору угасания страстей. Так пройдет несколько лет; потом всему придет конец, они постареют, для них комедия плотской любви будет окончена.


* * *

Пока Кристиана принимала душ, Брюно изучал инструкцию «омолаживающего крема на основе микрокапсул», которое он накануне приобрел в универсаме Леклерка. В то время как реклама на упаковке подчеркивала новизну средства, более подробный текст вкладыша особо упирал на три пункта: фильтрацию вредоносных составляющих солнечного света, выделение активных увлажнителей на протяжении целого дня и нейтрализацию свободных радикалов. Его чтение было прервано на полпути приходом Катрин, экс-феминистки, зацикленной на египетских гадальных картах. Она не делала секрета из того, что возвращается с занятий кружка по развитию личности «Ваше дельце вытанцуется».
Речь идет о выявлении своих наклонностей с помощью серии символических игр; эти игры мало-помалу позволяют выпустить на волю «внутреннего героя», скрытого в каждом из участников. В ходе первого дня занятий обнаружилось, что Катрин немножко колдунья, но вместе с тем и немножко львица; сие открытие, само собой разумеется, должно было ориентировать её на ответственный пост в сфере торговли.
– Гм-м-м, – пробурчал Брюно.
В этот момент вернулась Кристиана, одежда которой состояла из полотенца, обернутого вокруг талии. Катрин осеклась, не сумела скрыть раздражение. Она сослалась на начало занятий кружка «Медитации дзен и аргентинского танго» и поспешно ретировалась.
– А я-то думала, ты занимаешься в группе «Тантра и бухгалтерский учет», – бросила ей вслед Кристиана.
– Ты с ней знакома?
– Ну да, эту дуреху я знаю уже лет двадцать. Она здесь тоже с самого начала, по существу со дня основания Края.
Она тряхнула своей гривой, тюрбаном намотала полотенце на голову. Вышли они вместе. Брюно вдруг захотелось взять её за руку. Он так и сделал.
– Я всегда терпеть не могла феминисток, – снова заговорила Христина, когда они были на полдороге вверх по склону. – Эти шлюхи беспрерывно болтают о мытье посуды и разделении обязанностей, они буквально одержимы мытьем посуды. Иной раз им случается проронить словцо-другое насчет кухни или пылесосов, но грязная посуда неизменно остается главнейшим предметом их разговоров. За несколько лет им удается превратить мужиков из своего окружения в бессильных брюзжащих невротиков. Тогда – следствие абсолютно неизбежное – они начинают испытывать ностальгию по мужественности. В конечном счете они посылают к черту своих дружков, предпочитая, чтобы их самих нанизал на таран какой-нибудь латиноамериканский мачо. Меня всегда поражала склонность интеллектуалок к проходимцам, грубым скотам и болванам. Короче, они успевают потрахаться с двумя-тремя, иным, самым аппетитным, перепадает и больше, потом заставляют кого-нибудь заделать им пупса и принимаются готовить домашнее повидло по фирменным рецептам от Мари-Клер. Я такой сценарий наблюдала десятки раз.
– Это старо как мир, – примирительно заметил Брюно.


* * *

Вторую половину дня они провели у бассейна. Напротив, по другую его сторону, стайка девчонок прыгала на месте, отнимая друг у дружки плейер.
– Миленькие, правда?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99