– Заходите, Верлин. Заходите.
Голоса Рестинал не узнал, а вот его самого, судя по гостеприимному тону, узнали. Он пожал плечами, покрепче перехватил «дипломат» и шагнул в комнату.
Стены там покрывали панели из дерева лоркин, из него же была сработана и мебель – письменный стол и несколько кресел. Рестинал заметил, каким хорошим вкусом отличался тот, кто их проектировал: каждый предмет служил замечательным образцом того строгого стиля, что принято именовать экологическим.
За широким столом с выдвижными ящиками сидел седовласый мужчина. Вокруг его ярко-зеленых глаз разбегались веселые морщинки. После секундного сомнения Рестинал узнал этого человека: сам премьер-эколитарий Гайрлох Питтсуэй – его лицо показал ему перед отлетом из Гармонии Дельвард. По понятным причинам Рестинал не ожидал встречи с самим премьером, тем более – что тот окажется в кабинете один, без помощников.
– Удивляетесь, что со мной нет подчиненных?
– Совершенно верно, – ответил уполномоченный министр по делам межзвездной коммерции.
– Зря. Такова одна из заповедей Института: лишние подчиненные – признак слабости. Увы, большинство сотрудников теперь не помнят заповедей. Несомненно, причина тому, что Железные Правила потеряли свою значимость в школьных программах.
Рестинал понятия не имел, о чем говорит премьер, но старался не подавать виду.
– Я вижу, Верлин, вы не понимаете, о чем я толкую, но не беспокойтесь. Если не поймете инстинктивно, на объяснения мне потребуется больше времени, чем у нас с вами есть. Речь же пойдет о власти. Ни у ортодоксистов, ни у нормистов нет достаточного количества сил, чтобы заставить другую партию принять выдвигаемую ими кандидатуру на пост посланника по торговым делам в Нью-Августе. Верховный судья вернул решение вопроса в Палату, постановив, что выбор должен быть сделан политическим органом власти. Вы оказались в тупике. К тому же вы так не любите Институт! Ведь мы последняя сохраняющаяся традиционная структура, которой доверяют массы, а вы, политики, усердно их стрижете. И вам, и ортодоксистам хотелось бы снизить влияние Института еще больше, чем это удалось сделать времени и разрушительному воздействию длительного мирного периода. Передача же права выбора Институту, будучи совершена с надлежащей гласностью, решит все ваши проблемы. Ни той, ни другой партии не придется брать на себя ответственность за принятое решение. Если наш кандидат добьется успеха, все похвалы достанутся вам, а если не добьется – на нас посыплются все шишки.
– Это лишь догадка, достопочтенный премьер, – заметил Рестинал.
– Прошу вас, зовите меня по имени – Гайрлох – или просто «премьер», – улыбнулся эколитарий так, как может улыбнуться человек, уверенный в себе или радующийся шутке ребенка. – Не надо этого притворства – «достопочтенный».
Премьер-эколитарий поднялся и вышел из-за стола. Рестинал стоял неподвижно.
– Садитесь, пожалуйста. Я позабыл, что формальности слишком часто требуют от политиков стоять на ногах.
Колени у Рестинала действительно уже устали, и он с облегчением опустился в одно из кресел с высокими спинками. Несмотря на отсутствие мягкой обивки, сидеть оказалось очень удобно.
Премьер налил из хрустального кувшина стакан воды и поставил его на стол перед Рестиналом, а потом вернулся на свое место. Посетитель положил себе на колени «дипломат», открыл его и достал список, тщательно продуманный старейшинами Квестором и Торинэ в те короткие часы, что были у него до отбытия.
– Не надо, – покачал головой премьер. – Имена можно предугадать. Первая тройка – Тормель, Рирден и Сильвен.
Рестинал сумел не разжать губ. Список действительно начинался именно с этих фамилий. Но ведь он существовал всего в двух экземплярах – один при нем, а другой остался у Торинэ! И оба Рестинал лично написал от руки.
– Я вижу, вы мало имели дело с Институтом, Верлин, и боюсь, что это затруднит для вас осознание своей роли. Отвечая на ваш немой вопрос, скажу, что никто из наших сотрудников не видел списка, однако нам известны личные данные тех, кто его составлял, и критерии, которыми они руководствовались. Говоря откровенно, должен признать, что четвертую фамилию в списке мне было бы назвать уже гораздо сложнее, хотя восемь из десяти мы, пожалуй, могли бы угадать.
Рестинал позволил себе проявить некоторую заинтересованность.
– В таком случае вы, вероятно, уже сделали свой выбор?
– В сущности, да. Однако этого человека в вашем списке нет.
Министр по делам межзвездной коммерции внезапно ощутил, что в официальном черном костюме ему жарко, будто его забросили прямо в дождевые леса Парунданского полуострова.
– Если вы объясните…
– Верлин, Институт не обязан никому ничего объяснять, но поскольку вы человек умный и информированный, я буду предельно ясен. По той же причине, по которой Палата Уполномоченных не может выбрать посланника, ни одному из внесенных в список не удастся добиться успеха.
– Почему же? Большинство правительств выбирают своих посланников. – Теперь Рестинал начал осознавать, почему старейшина Торинэ поручил эту задачу ему и почему мало кто из опытных уполномоченных обращал на Институт внимание.
– Большинство посланников не добиваются успеха. Для нас не страшно, если Институт будет ассоциироваться с проваленной миссией. Вопрос не политический, вопрос касается власти. Политика – система использования прикрытого давления в целях достижения компромисса, позволяющего избежать насилия. Чем более равными являются основания для власти, тем более применимы оказываются политические средства решения проблемы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74