Арсений Ильич удовлетворенно улыбнулся, – еще недавно я спас вам жизнь, вы даже изволили по этому поводу впасть в истерику возле трассы. Вы даже, Евгений Сергеевич, порывались меня благодарить… И вот теперь – неприкрытое хамство. Отсюда я делаю вывод, что совершенно правильно просчитал ваш характер и намеченный мною план наших взаимоотношений – единственно верный.
– Вы можете строить какие угодно планы, но если вы считаете, что теперь я ваш раб навеки… – голова болела все сильнее, и Шатов с трудом сдерживался, чтобы не застонать. – Дайте воды!
– Не дам.
Шатов несколько удивленно взглянул на хозяина дома:
– У вас что, нет воды?
– Для вас – нет.
Лицо Арсения Ильича окаменело, глаза словно растворились в глазницах. Шевелились только губы – темное пульсирующее пятно на бледном лице.
– Вы еще не совсем поняли свое положение и наши взаимоотношения, – Арсений Ильич чуть наклонился к столу, – я вам объясню.
– А если я не стану вас слушать?
– А у вас нет выбора, – в тон Шатову ответил хозяин. – Если вы не будете выполнять моих приказов…
– Приказов?
– Именно приказов. Приказов, Евгений Сергеевич. Если вы не будете выполнять моих приказов, – повторил Арсений Ильич, – вы умрете меньше чем через двенадцать часов. Я не уверен, что это будет перерезанное горло, но смерть наступит обязательно. И не самая легкая. Вы разозлили господина Васильева только своим покушением на его благосостояние, а теперь вы еще и убили двух его наемных работников.
– Вы…
– Нет, милый господин Шатов, этих двух красавцев убили именно вы. Это за вами они гонялись целый день. Это вас они искали в редакции так настойчиво, что сломали челюсть охраннику. Максу, кажется? – Арсений Ильич погрозил пальцем, – Вы не испытываете угрызений совести по этому поводу? Вы ведь подставили бедного Макса. Он ведь вас пытался прикрыть.
– Я…
– Вы. Теперь, когда тела будут обнаружены, заказчику станет понятно, что вы гораздо опаснее, чем ему казалось, и вас начнут искать гораздо активнее. А сумма вознаграждения за ваше… гм-м… устранение, будет увеличена. И, кстати, молитесь, чтобы никто не догадался после обнаружения трупов выяснять, зачем это они вас искали в редакции газеты «Новости». Как вы это объясните в правоохранительных органах?
– Я скажу…
– Вы скажете, что это я убил тех двоих? И что? Вам поверят? Может быть, ко мне даже приедут сюда. И зададут, очень вежливо, несколько вопросов. И все. У меня не было повода убивать тех двоих. А у вас – был. И еще какой! Вы боролись за свою жизнь.
Шатов встал с дивана.
– Сядьте, – приказал Арсений Ильич.
Шатов медленно двинулся к выходу.
– Я сказал – сядьте. Я могу вас спасти.
Спасти, подумал Шатов, его может спасти этот странный человек, ведущий себя так, будто все действительно находиться у него в руках. Он слишком спокоен. И слишком уверен.
– У меня есть средства заставить Васильева прекратить погоню за вами при условии, естественно, что вы прекратите под него копать. Садитесь на диван.
Шатов помедлил.
– Садитесь, – повысил голос Арсений Ильич, – вы и так уже стоили мне и денег и усилий.
Шатов вернулся в кресло.
– Вы, Евгений Сергеевич, наверняка задаете себе вопрос, кто именно этот неприятный тип, затащивший вас в эту глухомань. Задаете?
– Да… – тихо ответил Шатов.
– Не слышу.
– Да, – громче сказал Шатов.
– Не слышу!
– Да, да, задаю я этот идиотский вопрос и все другие идиотские вопросы, которые вы хотите от меня услышать. Кто он, зачем меня спас, чего тянет жилы сейчас, что ему от меня нужно… Я что-то забыл?
– В общем – все точно. Круг очерчен верно, – Арсений Ильич похлопал ладонью по столу. – Я, пожалуй, отвечу на них. Пожалуй…
Арсений Ильич встал из-за стола и прошелся по комнате. Шатов не провожал его взглядом, глядя неподвижно в глаза чучела дикого кабана. Он слышал только легкие шаги, скрип половиц, голос. И пытался понять то, что говорит этот голос.
– Я очень любопытный человек. Кто-то, заработав немного денег, пускается в загул, кто-то втягивается в бизнес и не может думать ни о чем, кроме процесса. Некоторые отправляются путешествовать или даже эмигрируют… У меня другое хобби… – Арсений Ильич вернулся к столу, – я собираю информацию.
– Шантаж? – непроизвольно вырвалось у Шатова.
Это действительно многое объяснило бы. Очень многое. И то, как Арсений Ильич узнал о Васильеве, и то, как смог…
– Нет, не шантаж. Причем здесь это? Это неинтересно, хотя иногда полезно. Я рассматриваю всех вас… – Арсений Ильич сделал паузу, будто ожидая вопроса, но не дождался и продолжил свой монолог, – как обитателей джунглей. Банально?
– Что банально? – не понял Шатов.
– Сравнение с джунглями – банально?
– Более чем.
– И, тем не менее, точно. Джунгли. Экваториальный лес, если хотите, мангровые заросли. Тайга. И в этих дебрях копошится жизнь. Какая угодно – ползающая, летающая, прыгающая – любая. Одно общее – все жрут. Все хотят захапать как можно больше и слопать ближнего своего. Ухватить зазевавшегося и похрустеть его косточками в укромном уголке.
А если у кого не хватит сил сломать позвоночник жертве в одиночку, тот сбивается в стаи. А у кого не хватает сил или ума удержаться в стае, тот будет ползать вокруг трупа, чтобы отщипнуть немного мертвечинки.
– Можно ближе к делу? – не выдержал Шатов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16