Гринчук никогда ничего не делал без умысла. И это не тот человек, который допустит прокол. С такими качествами нужно родиться, и потерять их невозможно. Даже за три месяца беспробудного пьянства. Пьянства?
– Стоять, – приказал Полковник, не успев даже сообразить, что и для чего делает.
Бармен замер, держа в руке стакан Гринчука.
– Дай сюда, – приказал Полковник.
– Что? – не понял бармен.
– Стакан дай сюда, – Полковник протянул руку за стаканом.
– А, стакан, – бармен кивнул, посмотрел на входную дверь, протянул стакан Полковнику, и когда тот уже к стакану прикоснулся, но еще не успел взять, разжал пальцы.
Щелк – стакан разлетелся на осколки, ударившись о край стойки.
– Неудачно как получилось, – покачал головой бармен.
– Вас, кажется, зовут Сашей? – спросил Полковник.
– Да.
– И вам нравится работать в этом баре?
– Это мой, – сказал бармен.
– И вы сейчас имеете все возможности этот бар потерять, – почти ласково произнес Полковник.
– А что я такого сделал? – плаксивым голосом протянул бармен.
– От стойки отойди, – приказал Полковник.
Бармен попятился, потом, когда Полковник решительно зашел за стойку, вообще вжался в угол. Полковник взял коньячную бутылку, открыл ее и понюхал. Попробовал на язык. Сплюнул. Взял вторую. На третьей замер, попробовал еще раз и засмеялся.
– Эту бутылку я возьму с собой, – сказал он бармену.
Тот только тяжело вздохнул.
– Хороший человек Юрий Иванович? – спросил Полковник.
– Сейчас таких не делают, – хмуро ответил бармен.
– Да и раньше таких делали штучно, – сказал Полковник и вышел из бара.
На улице шел снег. Легкие белые хлопья бесшумно опускались на город. Полковник подставил руку под снег. Поднес его к глазам. Оглянулся и решительно отряхнул руку.
Водитель открыл перед ним дверцу, и Полковник сел на заднее сидение, возле Гринчука.
– Леша, прогуляйся немного, – попросил Полковник, и водитель, так и не сев на свое место, захлопнул дверцу.
– Знаете, Юра, – задумчиво произнес Полковник.
– Нет, но если вы скажете, – перебил его Гринчук.
– Расскажу, – улыбнулся Полковник. – Давным-давно, еще в эпоху социализма, не ставшего развитым, работал инспектор ГАИ, который безжалостно бомбил на своем участке водителей. За любую мелочь. И народ всячески пытался всучить ему деньги, лишь бы он не делал запись или не пробивал дырку. Но гаишник денег не брал. Когда бедняга нарушитель уже совсем опускал руки, полагая, что ничего поделать нельзя, старшина вдруг добрел и предлагал разойтись полюбовно. Рядом была кафешка, вот туда гаишник вел нарушителя и предлагал угостить его стаканом коньяка. Тот платил бармену деньги, старшина пил стакан, закусывал конфетой и возвращался на свой пост.
– Ну? – сказал Гринчук, когда Полковник сделал паузу.
– А ничего. Просто никак не могли понять, как это он умудряется не упасть пьяным к концу службы, и не могли его обвинить во взяточничестве. Выпивка взяткой не считается. Пока кто-то не сообразил поинтересоваться, что именно ему наливает бармен. И оказалось, что бармен наливает ему холодный чай. А деньги, которые набегали к концу дня за не выпитый коньяк, отдавал старшине.
– Интересная история, – сказал Гринчук.
– Очень, – подтвердил Полковник. – Но я так полагаю, что вы ее знали.
Полковник протянул Гринчуку бутылку, которую прятал под пальто.
– Сам придумал, – сказал Гринчук. – Как догадались?
– Вы слишком разумный человек. Я еще помню, как три месяца назад вы умудрились обмануть всех, даже очень осторожных и подозрительных людей. Кроме этого, вы слишком торопливо опростали ту рюмку коньяка, которую предлагали мне. Она выходит за вашу обычную норму, но вам было нужно, чтобы от вас пахло.
– Ага, – кивнул Гринчук.
– И все эти три месяца вы зачем-то дурили головы всем вокруг, изображали пропойцу. И если бы я сегодня вас случайно не застал в баре…
– Именно, – усмехнулся Гринчук, – сегодня. В баре. Средь шумного бара. Случайно.
– Вы бы так и продолжали… Стоп, – оборвал себя Полковник. – Что значит – случайно? Вы хотите сказать, что та рюмка была специально приготовлена для меня?
– Понимаете, Полковник, если бы внимательно почитали отчеты бедняги Фомина, то знали бы, что я обычно не задерживаюсь в баре. Принимаю свою дозу и ухожу.
– Вы откуда-то знали, что я…
– А куда бы вы делись? – спросил Гринчук. – После такого неприятного происшествия и после прямого оскорбления самого Владимира Родионыча.
– И ваша вчерашняя выходка была только для того, чтобы заставить меня с вами поговорить и… вы что хотели попасть на новогодний бал? – Полковник потрясенно смотрел на совершенно спокойного Гринчука. – Вы не могли найти более простого способа?
Гринчук широко улыбнулся:
– Понимаете, Полковник, теперь я не просто приглашен на бал, я еще приглашен лично Владимиром Родинычем. И если что-то теперь на балу пойдет не так – виноваты не вы. Виноват только он сам.
– Но ведь это я уговорил…
– Не будет же он об этом в голос кричать, – Гринчук потер руки. – Знаете, чего я не люблю больше, чем когда меня переоценивают?
– Кажется, знаю, – сказал Полковник, – это когда вас не ценят вообще.
– Правильно. Ну, мне пора. Много работы, – Гринчук открыл дверцу.
Рядом остановилась другая машина. Полковник присмотрелся – за рулем сидел Браток.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19