Корпуса, а не мачты и надстройки на самой ко
рме.
Вахтенный не успел и моргнуть, как все, что возвышалось над палуб
ой больше чем на человеческий рост, было снесено за борт. Затем на галеру о
брушился каменный град, и наконец горячая волна подхватила корпус галер
ы и вышвырнула его на берег. Туда, где за мгновение до этого был порт.

Был, потому что солнечный диск соскоблил с каменистого берега н
е только склады и сараи вкупе с таможней, но даже тонкий слой глины, заменя
вшей в Семивратье нормальную почву.
Ц Твою мать, Ц успел произнести начальник городской стражи.

Он еще успел обернуться на шум и странное малиновое зарево, надв
игавшееся со стороны моря. Дальше его телодвижения уже от него не зависе
ли. И начальника стражи, и его подчиненных подняло в воздух, смешало со щеп
ками, глиной и мусором, несколько раз ощутимо приложило о бревна бывшей н
ижней городской стены и разбросало в живописном беспорядке по улицам сл
ободы.
Все потом долго удивлялись, но из стражников не пострадал никто,
а начальник так даже вроде бы избавился от последствий своей военной кон
тузии Ц перестал устраивать облавы и засады и даже начал брать взятки.

Посетителям «Клоаки» повезло значительно меньше. Солнечный ди
ск выворотил плоский скальный блин, на котором была построена «Клоака»,
и перевернул его, уложив поверх руин харчевни и доброй половины ее посет
ителей.
Горластый уцелел. Уцелели Младший, Щука, Заика... Агент Одноглазог
о тоже уцелел. Хотя сам об этом узнал только через сутки, когда был извлече
н из-под обломков. Уцелел и хозяин таверны, удачно спустившийся в подвал в
о дворе как раз за секунду до удара. Уцелели даже его запасы выпивки и еды.

А вот верхушка Горы не уцелела.
Гора сделалась локтей на тридцать ниже. У Семивратья не стало бо
льшого алтаря, двух третей городского совета и изрядного количества ува
жаемых граждан, которые, как на грех, собрались зачем-то в пещере под алтар
ем.
Бог-громовержец остался без своего храма, Голосистая дева Ц бе
з Священной рощи, Вояка Ц без Трофейного столпа...
Это был редкий случай, когда пострадали и люди и боги. Причем пост
радали в равной степени, а не так как бывало, когда очередные варвары врыв
ались в город и жгли храмы и святилища.
Теперь все пострадали из-за странных действий бога Солнца. И люд
и, и боги. Хотя уцелевших жителей Семивратья это не слишком успокаивало.

Ну а нелюбопытных жителей горной долины уж и вовсе ничто не волн
овало и не успокаивало, потому что и долины-то не осталось после того, как
взлетевший вверх погасший солнечный диск описал дугу и обрушил горы, пре
вращая долину в нагромождение валунов и обломков скал.
Там, где диск юзом съехал по гранитному крошеву, образовалось да
же нечто вроде мощеной дороги Ц широкая полоса, соединяющая пролом в го
рной гряде с тем местом, где остановился на ночевку караван.
Зацепившись краем за песчаный бугор первого бархана, то, что ран
ьше было солнечным диском, за вертелось в воздухе, словно подброшенная д
ля гадания монетка, и смачно припечаталось к песку там, где была последня
я стоянка каравана.
Шмяк Ц и наступила тишина. Только потрескв вал, остывая, диск и ш
уршал песок, оглаживая покрытую окалиной поверхность диска.
Даже пустынные падалыцики не кричали то ночью.

... Ц Сука ты, Ясик, хоть и бог.

Скалы были цвета запекшейся крови. И темно-бордовые прожилки по ноздрева
той поверхности Расселины напоминали омертвевшие кровеносные сосуды.
И Расселина была похожа на глубокую рану в мертвой туше гигантского живо
тного.
Кто-то нашедший мертвого великана взмахнул походя топором или б
оевой секирой, рванул оружие на себя, разрывая плоть, и ушел. Сволочь эдака
я.
Сколько раз он уже видел эту Расселину... А сколько? Не меньше сотн
и. Точно Ц не меньше.
Первые несколько раз он даже не успевал ничего толком рассмотре
ть, а уж тем более запомнить. Он тогда еще не понял, что нельзя останавлива
ться, увидев гранитные стены цвета запекшейся крови. Он даже не успевал о
сознать, что происходило с ним в тот момент, почему вдруг горло рассекала
боль и почему снова он оказывался в безумной темноте, в хаосе ожидания и о
брывков сознания.
Это уже потом он сообразил, что тень, бросающаяся к нему навстреч
у, Ц не плод его воображения, не обрывок фантома, а реальный сгусток ярост
и и злобы. И он заставил себя запомнить...
Он прибавил к главной мысли, к единственной мысли, которую удерж
ивал в памяти, несмотря на боль и пустоту, мысль вторую. Тень.
Можно было сделать только два шага по дну Расселины, а потом тень
нападала. Бросалась к горлу. И с третьей или четвертой попытки он сообраз
ил, что можно уклониться, перехватить эту тень и рвануть за горло уже ее...

И стало понятно, что это пес. Громадный, покрытый бурой шерстью пе
с. И стало понятно, что он не дается сразу, что нужно не просто схватить его
за хрипящую глотку, а сжать ее изо всех сил...
А потом он понял, что пес этот не один.
И понятно это стало после того, как, оттолкнув от себя мертвое тел
о пса, он выпрямился, тяжело переводя дыхание... Он даже не удивился, что дыш
ит, не успел удивиться. Просто в спину ударило что-то, и снова он оказался в
Бездне, и снова нужно было напрячь все силы, чтобы запомнить, сохранить в п
амяти Ц вырваться отсюда, добраться до кровавого гранита, успеть перехв
атить первого пса и обернуться ко второму...
А потом Ц к третьему. Четвертый всегда атаковал сверху, в длинно
м прыжке, ломая ему позвоночник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17