Он должен выжить!
И на 20-метровой глубине еще слышен рев взрыва, и сюда проникает ярк
ий свет вспышки. Поток частиц и гамма-лучей, однако, иссяк, как и прямое тер
моизлучение. Температура корпуса, охлаждаемого морской водой, быстро па
дает. Непосредственная забота сейчас не перегрев или ударное воздейств
ие, а правильное положение приземления. Если я лягу на дно башней вниз, пер
евернуться будет очень сложно.
Проблема легко решалась бы, если бы работали генераторы антигравитации.
Нужно найти другие способы ее решения. Сейчас я иду вниз с наклоном на лев
ый бок в 110 градусов, опустив нос на 56 градусов. Дно в 15 метрах от нижнего края
левой гусеницы, измеряю сонаром. Скорость спуска Ч 25 метров в секунду, лю
ди говорят в таких случаях: «Тонет как топор».
На эксперименты времени не остается. Если я сокращу крен до 20 градусов, то
гарантированно опущусь на обе гусеницы.
Мое вспомогательное вооружение включает четырнадцать 20-сантиметровых
скорострельных пушек в шаровых башнях, по семь на борт. Я поднимаю до упор
а пушки левого борта, и в этой позиции они смотрят в быстро п
риближающееся дно.
Открываю огонь из всех семи пушек одновременно. Ударная волна от ядерног
о синтеза водорода семи однограммовых зарядов, ускоренных магнитной ин
дукцией почти до скорости света, бьет меня с силой, сравнимой с только что
испытанной мною на поверхности. Вода вокруг моментально испаряется, кор
пус слева снова начинает опасно нагреваться.
Но применение семикратного сверхскоростного залпа действует. Левый бо
рт подбрасывает, и крен уменьшается на добрых 30 градусов. Я ударюсь о дно с
ильно... но более или менее вертикально.
Передняя часть левой гусеницы врезается в дно на скорости 20 метров в секу
нду и тонет в грязи. Сенсоры показывают, что почти на всю длину, носом книз
у, я погружен в вязкую субстанцию типа донного ила.
Вверху гаснет наконец вспышка ядерного взрыва, искусственное освещени
е морских глубин меркнет, воцаряются бессветные сумерки, для человеческ
ого глаза Ч непроглядная тьма. Я пережил три близких ядерных взрыва по 0,5
килотонны, но теперешнее положение на первый взгляд не намного лучше. По
гребен в грязи.
Тяжело оставаться в плену командной капсулы, чувствуя себя беспо
мощным, неспособным помочь терпящему бедствие боевому искусственному
интеллекту. Конфедерация переусердствовала в построении военной иерар
хии, а полки Боло довели эту номенклатурную систему до абсурда. Каждый Бо
ло имел своего командира, батальонного и полкового, и ни один из этих кома
ндиров не мог заняться ничем существеннее предположений, находясь на та
ком удалении.
Древние битвы, гремевшие тысячелетия назад, ставили командиров во главу
войск. Командиры вдохновляли людей, действовало само их присутствие. Но
затем боевые действия стали невыносимы для воинов из плоти и крови.
Средняя выживаемость человека на современном ядерно-боло-биоло-гическ
о-химическом театре военных действий измеряется уже не минутами, а секун
дами. Шансы имеют лишь такие боевые единицы, как Боло.
И когда что-то начинает идти наперекосяк Ч а в бою случается разное, Ч ни
кто из важных командных шишек не может сделать ничего более путного, чем
сидеть, уставившись на ВР-картину поля боя, и материться.
Или молиться.
«Боже, как мне нужен эйф!» У него был эйф в командной капсуле, на нижней пал
убе, в личном шкафчике. Ma -аленькая упаковочка с двад
цатью четырьмя таблетками. Правда, пять он уже сжевал. Девятнадцать слав
ных, небесно-синих таблеточек, которые могут снять стресс, унять угнетен
ность, временно восстановить утраченное на Аристотеле.
Он встряхнулся, отрываясь от мыслей о соблазнительной синеве эйфории. Он
должен думать, должен сконцентрироваться, соображать...
Мощь полка сократилась с первоначальных шести до четырех единиц. Он пере
ключил картину ВР на общий обзор, замечая позиции и время до посадки. «Неп
обедимый» коснется поверхности на полуострове Кретир, к югу от бастиона
Доленди, уже через считанные секунды. «Отважному» еще минуту лететь до К
анта. Третий батальон сейчас над Морем Штормов, еще несколько долгих мин
ут предстоит провести ему в полете.
Ч Давайте, давайте, чертовы дети, Ч пробормотал он вслух, даже не заметив
этого.
Для полной инвентаризации мне нужно 2035 секунд. Все системы, кроме б
ортовых генераторов антигравитации, полностью работоспособны. 12 психот
ронных плат в схемах управления некоторых систем вышли из строя, но все о
ни блокированы. В частности, силовые установки и ходовая часть стопроцен
тно функциональны.
Проблема в том, что, используя лишь гусеницы, я не смогу выбраться из донны
х осадков. 0,75 моего объема погружены в вязкую тину. Не за что ухватиться, не
во что упереться. Моя масса Ч даже для цернских 0,4 G
все-таки 23 680 метрических тонн Ч слишком велика, чтобы выйти из грязи, как б
ы бешено я ни прокручивал гусеницы. Задняя часть тонет под действием сил
ы притяжения. Нос, кажется, уже уперся в твердое скалистое дно, корма опуск
ается со скоростью около 3 метров в минуту.
При такой скорости погружения примерно через 5 минут я буду стоять на дне
всеми наборами гусениц. Движение будет, однако, существенно затруднено в
язкой массой.
Просмотрел файлы прецедентов. В них содержится информация о Боло старых
моделей, которые прокладывали туннели в массе горных пород, ферро-крета,
дюралоя, бетона длиною в несколько сотен метров, чтобы пробиться на опер
ативный простор. Я смогу двигаться, но мне потребуются часы, а то и дни, что
бы выбраться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94