Вскоре подоспел и большой воевода московский Тимофей Вельяминов с задержавшимися полками.
Теперь в войске было уже около двухсот тысяч.
- Сила-то какая, сила русская! Сила христианская! - шептал восхищенно инок Ослябя.
Улыбался в густую, с редкими белыми нитями, бороду мрачный инок-богатырь Пересвет.
Шли войска. Клубилась по дорогам пыль.
От устья Лопасни, переправившись через Оку, войска направились к Верхнему Дону. Путь их пролегал по рязанской земле. Стояли вдоль дороги мужики, бабы, смотрели на ратников. Многие бабы вытирали платками глаза.
- Почему князь не велит трогать рязанцев? Разве не предатели они? Мигом бы скрутили их в бараний рог! - не понимал Юрка.
- Сказано тебе, "чтоб ни один волос ни тронуть"! Рязанцы - люди русские, крещенные. Не раз раззоряли их татары. Не повинны они в измене своего князя, строго одергивал его Родион Ржевский.
И, правда, увидел Юрка, как один молодой рязанский мужик, заскочив в дом, схватил щит, копье и спешил влиться в ряды ополченцев.
- Эх была не была! Погибает Русь, а нам что в стороне стоять? - крикнул он, на ходу закладывая на опояску топор.
Юрка хлопнул ладонью по крупу коня, подскакал к нему.
- Как зовут-то тебя, башка рязанская?
Показал ему рязанец свой могучий кулак.
- Андрюха я, кожемяка. Гуляет во мне силушка. Как осержусь, кожу бычью надвое разрываю. Так что смотри, как бы тебе, москаль, за "башку рязанскую" с коня не кувырнуться!
Русские рати двигались к Дону, разделенные на четыре полка. Главный, или Большой полк, был под началом у князя Дмитрия. В тот же Большой полк входили и дружины удалых Белозерских князей.
Огромна русская рать, широко разлилась, как озеро целое, не уместиться ей на одной дороге.
Полк правой руки двигался правее Большого полка. Вел его Владимир Андреевич Серпуховской. Ему же были приданы и князья ярославские. Доволен был Владимир Серпуховской своими воеводами - Данилой Белоусом, Константином Кононовичем, князем Федором Елецким, Юрием Мещерским и Андрем Муромским.
Полк левой руки вел князь Глеб Брянский. Молчалив, серьезен князь Глеб, внимательно смотрит он перед собой на дорогу. Везут за Глебом Брянским княжеский стяг.
Во главе русской рати перед большим полком шел передовой полк, разведочный. Если что - ему и первый удар на себя принимать. Ведут полк отважные князья Димитрий и Владимир Всеволодовичи. Накаляются от солнца их брони, но не замечают того братья Всеволодовичи, шпорят коней, вперед рвутся.
Через день пути от устья Лопасни присоединились к русской рати и оба Ольгердовича - Андрей и Димитрий Корибут, надежные союзники против татар и Ягайло.
Обнял их князь Дмитрий.
- Спасибо, что поспешили, братья! Сообща пойдем на недругов.
"НЕ В СИЛЕ БОГ, А В ПРАВДЕ"
В начале сентября передовые русские полки вышли к реке. Поднялся на стременах Дмитрий, посмотрел на раскинувшуюся перед ним водную гладь. Белый жеребец князя фыркнул, потянулся к воде напиться.
- Дон, княже! - подал голос Боброк.
- Дон, - повторил Дмитрий.
Подойдя к Дону, князь с сопровождавшими его воеводами остановились в местности, называемой Березой, и стали ждать, пока подойдет вся растянувшаяся русская рать.
Под утро задремавшего было Дмитрия разбудили. Вернулись с разведки Петр Горский и Карп Александрович, посланные вперед с "крепкой сторожей". Они привезли с собой языка, татарина со двора самого Мамая.
- Говори! - коротко приказал Дмитрий.
Бросившись перед князем на колени, татарин что-то быстро залопотал. И куда только делась вся его спесь. Толмач перевел, что Мамай продвигается вперед, но медленно. Хан ожидает, пока к нему подойдут Ягайло и Олег. О том, что Дмитрий уже у Дона, Мамаю не известно. Он уверен, что русское войско не отважится выступить ему навстречу.
Умоляя сохранить ему жизнь, татарин попытался поцеловать сапог Дмитрия. Избегая этого, князь оттолкнул его.
- Когда Мамай перейдет Дон?
- Через три ночи. Умоляю, пощади! - задрожал пленный.
Князь дал знак увести "языка", сказав ему напоследок:
- Не дрожи, басурман, русская сабля безоружных не сечет.
Языка увели. Князь Дмитрий остался в шатре вместе с воеводой Боброком и несколькими боярами. Спать уже не ложился.
Вскоре доложили, что прискакал гонец. Он привез дурную весть: Ягайло выступил на соединение с Мамаем и стал уже у Одоева.
Медлить было нельзя. Посуровев лицом, Дмитрий собрал на совет всех князей и воевод русской рати. Совет получился шумным. Мнения разделелись. Одни князья предлагали не переходить Дон и встретить татар на этом берегу.
- Отгородимся рекой, а если татары переправиться захотят - будем стрелы пускать! Отсидимся. Авось надоесть Мамаю на том берегу стоять, повернет он назад в степи.
Слушает князь выкрики воевод и младших князей. Горячатся они, друг друга перебивают. Только Владимир Серпуховской молчит. Скулы у него как камни ходят.
- А ты что думаешь, брат мой Владимир? - спрашивает его князь.
- Думаю: не дело нам за рекой от татар прятаться. Предки наши не так поступали. Ярослав, когда со Святополком Окаянным воевал, через Днепр переходил. Александр Невский, шведов поражая, перешел через Ижору. Если здесь останемся, поощрим малодушных. А если перейдем Дон, то будут воины знать, что некуда им уже отступать. Придаст им это отваги.
- Языки говорят, сила у татар несметная! Побьют они нас! Так костьми и ляжем, - крикнул костромской воевода.
Теперь слово оставалось за князем Дмитрием. Как он решит, так и будет останется ли войско на этом берегу или перейдет Дон.
Долго молчал московский князь. Важное решение предстояло ему принять. Вся судьба Руси - на тысячу лет вперед - на весах лежит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10