Обычно Виола вела свою подопечную вдоль длинного двухсветного зала, мим
о арфы и рояля фирмы «Бёзендорф», покрытых толстым слоем пыли. Оттуда Ч в
такую же просторную столовую с поблекшими фресками, на которых были изоб
ражены замшелые дубы и возделанные поля.
Ноги, обутые в шлепанцы, шаркали по вытертому обюссоновскому ковру. Паци
ентке доктора был сорок один год, однако она казалась одновременно и ста
рой, и юной Ч этакое спотыкающееся бледное дитя, не тронутое ни заботой, н
и страстью взрослого мира. Так и хотелось спросить: «Дейрдре, у вас когда-н
ибудь был возлюбленный? Вы когда-нибудь танцевали в этом зале?»
Полки библиотеки были заполнены внушительного вида книгами в кожаных п
ереплетах, на корешках которых сохранились выведенные выцветшими крас
ными чернилами даты: 1756, 1757, 1758... На каждом томе золотом вытиснено родовое имя:
Мэйфейр.
Ах, эти старые семьи Юга! Доктор искренне завидовал присущей им преемств
енности поколений. Недопустимо, чтобы история семейств со столь богатым
наследием завершалась подобным запустением. Надо признаться, сам докто
р не знал ни всех имен собственных предков, ни того, где они родились.
Мэйфейры Ч старинный колониальный клан. С портретов, украшавших стены о
собняка, на доктора смотрели мужчины и женщины в нарядах восемнадцатого
века; были здесь и более поздние изображения Ч дагерротипы, ферротипы и
первые фотографии. В холле висела пожелтевшая карта Сан-Доминго в грязно
й раме. Обратил внимание доктор и на потемневшее полотно, изображающее б
ольшой плантаторский дом.
А драгоценности на его пациентке! Они, несомненно, фамильные Ч достаточ
но взглянуть на старинные оправы. Но какой смысл нацеплять все это на жен
щину, которая вот уже семь лет как не произнесла ни слова и не сделала само
стоятельно ни одного движения?
Сиделка рассказывала, что она никогда не снимает цепочку с изумрудным ку
лоном, даже когда купает мисс Дейрдре.
Ч Позвольте мне открыть вам маленький секрет, доктор: не вздумайте когд
а-либо дотронуться до этого кулона!
«Это почему?» Ч хотел было спросить доктор, но промолчал. С тяжелым чувст
вом он следил за тем, как сиделка надевает на его пациентку рубиновые сер
ьги и бриллиантовое кольцо.
Точно покойницу наряжает, подумалось ему. А за стенами дома темные дубы х
лестали ветвями по пыльным оконным сеткам. И сад шелестел на отупляющей
жаре.
Ч Взгляните-ка на ее волосы, Ч с нежностью говорила сиделка. Ч Вы когда-
нибудь видели такие прекрасные волосы?
Действительно, длинные, на удивление красивые волосы Ч темные, густые, в
ьющиеся. Сиделка любила расчесывать их, наблюдая, как под гребнем они зак
ручиваются в завитки. А глаза пациентки, при полной бессмысленности взгл
яда, были ясно-голубыми. Но из уголка рта мисс Дейрдре почти постоянно соч
илась тонкая серебряная струйка слюны, отчего на груди ее белой ночной р
убашки темнело не просыхающее пятно влаги.
Ч Поразительно, что никто не попытался украсть эти драгоценности, Ч ск
азал доктор, обращаясь больше к самому себе, Ч Ведь она настолько беспом
ощна.
Сиделка одарила его надменной, понимающей улыбкой.
Ч Никто из работающих здесь не стал бы и пытаться.
Ч Но ведь она часами сидит одна на боковой террасе. Ее можно увидеть с ул
ицы.
Сиделка засмеялась.
Ч Не беспокойтесь об этом, доктор. Люди вокруг не настолько глупы, чтобы
войти в эти ворота. Разве что только старый Ронни приходил подстригать л
ужайку, но он всегда это делал, целых тридцать лет, просто в последнее врем
я у старика не все в порядке с головой.
Ч Тем не менее... Ч пробормотал доктор, но тут же прикусил язык.
В самом деле, как он может говорить об этом в присутствии безмолвной женщ
ины, способной лишь слегка поводить глазами, несчастной, чьи руки остают
ся в той позе, в какой их сложит сиделка, а ноги безжизненно касаются истер
того пола? Как легко можно забыться, перестать думать об уважении к этому
бедному созданию! Кто знает, до какой степени она способна понимать смыс
л ведущихся в ее присутствии разговоров.
Ч Можно было бы иногда выводить ее на солнце, Ч переменил тему доктор.
Ч У нее такая бледная кожа.
Но он сознавал, что гулять в саду невозможно, даже вдалеке от зловония быв
шего бассейна. Из-под дикой лавровишни пробивались заросли колючих буге
нвиллей. Статуи пухленьких херувимчиков, заляпанные осклизлой грязью, т
очно призраки выглядывали из разросшихся кустов лантаны.
А когда-то здесь играли дети.
Кто-то из них Ч мальчик или девочка? Ч вырезал на толстом стволе гигантс
кого миртового дерева, растущего у забора, слово «Лэшер»*. [to lash (англ.)
Ч бить, хлестать; другое значение: связывать.] Буквы врезались насто
лько глубоко, что теперь белели на фоне восковой коры. Странное, надо сказ
ать, слово. И странно, что с ветки стоящего в отдалении дуба до сих пор свис
ают всеми забытые деревянные качели.
Доктор направился к одинокому дереву, присел на качели и оттолкнулся ног
ами от примятой травы Ч качели дернулись, заскрипели проржавевшие цепи
...
Отсюда южный фасад дома показался доктору громадным и потрясающе краси
вым. Цветущие лианы карабкались, минуя закрытые зелеными ставнями окна,
до самой крыши, до двойных труб над верхним этажом. Колеблемые легким вет
ром ветви бамбука ударяли по оштукатуренным каменным стенам. Банановые
деревья с блестящими листьями настолько разрослись вширь и ввысь, что об
разовали возле кирпичной стены настоящие джунгли.
Эта старая усадьба чем-то напоминала его пациентку Ч такая же прекрасна
я, но потерянная во времени и никому не нужная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21