Лицо мисс Дейрдре можно было бы назвать очаровательным, не будь оно сове
ршенно безжизненным. Видела ли она подрагивающие за окнами тонкие пурпу
рные завитки вистерии и удивительное разнообразие всех остальных цвет
ов? Способны ли ее глаза разглядеть за деревьями белый дом с колоннами, ст
оящий на другой стороне улицы?
Однажды доктор поднимался вместе с мисс Дейрдре и сиделкой в диковинном
, но исправно работающем лифте с медными дверцами и вытертым ковриком вн
утри. Когда кабинка тронулась, выражение лица Дейрдре ничуть не изменило
сь. Звук лифтового мотора, похожий на грохот маслобойки, встревожил докт
ора, В его воображении этот механизм рисовался как нечто древнее, покрыт
ое толстым слоем пыли, черное и липкое от грязи.
В санатории, где работал доктор, он, естественно, забросал вопросами пожи
лого психиатра, своего непосредственного начальника.
Ч Я вспоминаю себя в вашем возрасте, Ч сказал старик. Ч Тогда я намерев
ался вылечить всех своих пациентов. Я собирался разубеждать параноиков,
возвращать шизофреников в реальный мир и заставлять кататоников пробу
диться. Вы, сынок, ежедневно устраиваете ей такую же встряску. Но в этой же
нщине не осталось ничего от нормального человека. Мы просто делаем все, ч
то в наших силах, дабы удержать ее от любых крайних проявлений... Я имею в ви
ду возбуждение.
Возбуждение? Вот, значит, в чем причина введения его пациентке сильнодей
ствующего лекарства? Ведь даже если завтра прекратить делать ей уколы, п
ройдет не меньше месяца, прежде чем действие препарата полностью прекра
тится, Дозы были настолько велики, что другого пациента они попросту уби
ли бы. До такого лекарства надо «дорасти».
Но если ее столько времени держат на лекарствах, разве можно с увереннос
тью судить об истинном состоянии здоровья этой женщины? Если бы ему удал
ось сделать ей электроэнцефалограмму...
Приблизительно через месяц после первого посещения дома мисс Дейрдре д
октор попросил разрешения ознакомиться с ее историей болезни. Просьба б
ыла вполне обычной, и никто ничего не заподозрил. Доктор просидел в санат
ории за письменным столом целый день, разбирая каракули десятков его кол
лег и читая их туманные и противоречивые диагнозы: мания, паранойя, полно
е истощение, бредовое состояние, психический срыв, депрессия, попытка са
моубийства... Доктор двигался назад во времени, к подростковым годам Дейр
дре. Нет, даже дальше: когда девочке было десять лет, какой-то врач осматри
вал ее в связи с подозрением на «слабоумие».
Скрывалось ли за этими рассуждениями хоть что-то стоящее? Где-то в дебрях
чужой врачебной писанины доктор обнаружил сведения о том, что в восемнад
цать лет его пациентка родила девочку и отказалась от ребенка, находясь
в «тяжелом параноидальном состоянии».
Так, значит, поэтому к его пациентке применяли то шоковую терапию, то инсу
линовую блокаду? И что она вытворяла с сиделками, если те без конца уходил
и, жалуясь на «физические нападения»?
Одна из записей сообщала, что Дейрдре «сбежала», другая свидетельствова
ла о ее «насильственном водворении» обратно. Доктор обнаружил, что дальш
е в истории болезни недостает страниц. Что происходило с Дейрдре на прот
яжении нескольких последующих лет, оставалось загадкой. В 1976 году чьей-то
рукой было написано: «Необратимое повреждение мозга. Пациентка отправл
ена домой. Для предотвращения паралича и маниакальных состояний предпи
саны инъекции торазина».
История болезни Дейрдре не содержала ровным счетом никаких ценных свед
ений, способных пролить свет на истинное положение вещей. Доктор почувст
вовал себя обескураженным. Интересно, хоть кто-то из этого легиона эскул
апов разговаривал с Дейрдре, как это делал сейчас он сам, сидя рядом с ней
на боковой террасе?
Ч Сегодня прекрасный день, не правда ли, Дейрдре?
И действительно, легкий ветерок наполнен множеством восхитительных ар
оматов. Запах гардений вдруг сделался дурманящим, однако не стал от этог
о менее приятным. На мгновение доктор закрыл глаза.
Интересно, какие чувства она испытывает к нему? Ненавидит? Смеется над ни
м? Или вообще не осознает его присутствия? Только сейчас он заметил в ее во
лосах несколько седых прядок. Рука Дейрдре холодна как лед, и прикоснове
ние к ней не доставляет удовольствия.
Вошла сиделка, держа в руке голубой конверт. Внутри оказалась моментальн
ая фотография.
Ч Это от вашей дочери, Дейрдре. Видите? Ей уже двадцать четыре года.
Сиделка держала снимок так, чтобы его видел и доктор... Девушка стояла на п
алубе большой белой яхты, и ветер развевал ее белокурые волосы. Хорошень
кая, очень хорошенькая. «Залив Сан-Франциско, 1983 год» Ч было написано на об
ороте снимка.
В лице Дейрдре ничего не изменилось. Сиделка откинула черные волосы со л
ба своей подопечной. Потом махнула снимком в сторону доктора.
Ч Видите эту девушку? Она тоже доктор!
Виола высокомерно кивнула.
Ч Пока еще она интерн, но станет настоящим врачом, как вы, это уж точно.
Возможно ли такое? Неужели эта девушка никогда не приезжала навестить со
бственную мать? Доктор неожиданно почувствовал неприязнь к хорошенько
й блондинке. Разумеется, она «станет настоящим врачом».
Сколько же времени прошло с тех пор, как его пациентка в последний раз над
евала платье и туфли? Ему вдруг нестерпимо захотелось включить для нее р
адио. Быть может, ей было бы приятно послушать музыку. Сама сиделка целыми
днями глазела по телевизору мыльные оперы, устроившись на задней кухне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21