Ее огромные глаза, казалось, стали еще больше, и в них мгновениями вспыхивал лихорадочный блеск. Ланге заботливо и обеспокоенно выспрашивал ее, как она себя чувствует, не больна ли; она лишь качала головой, отрешенная и от возлюбленного, и от всего мира, и вновь погружалась в свои загадочные раздумья.
Наконец, Ланге не выдержал.
— Что-то случилось, я вижу, — сказал он резко, — а поделиться со мной ты не желаешь. Что ж, не смею обременять своим присутствием.
Порывистым движением она широко распахнула окно.
— Сегодня будет гроза…
— Да? И это тебя так угнетает? Летом, знаешь ли, бывают иногда грозы…
— Эта гроза идет с северным ветром, Александр. Время приходит.
— Какое время?
— Время для тебя и меня.
Ланге посмотрел на девушку, и в его взгляде обозначилась совершенно несвойственная ему неуверенность, едва ли не растерянность. Порыв ветра, налетевший из открытого окна, всколыхнул роскошные черные волосы Зои, поиграл с легкой тканью ее летнего платьица. Ланге вдруг увидел ее как-то по-новому, словно и не знал ее до сих пор. Что-то чужое и непреклонное светилось в ее глазах, но это чужое имело самое непосредственное отношение к нему, Александру Ланге.
Вдали пророкотал глухой раскат грома.
— Идем, — повелительно сказала Зоя, открывая дверь. — Лейе уже ждет нас.
Во всякий другой день и час реакция Ланге на подобные слова была бы однозначной — не говоря о том, что сами они прозвучали для него дико и нелепо. Полоумный карлик ждет графа Ланге?! Но теперь он молча последовал за девушкой. Что заставило его? Он не задал себе этого вопроса; он принадлежал себе менее, чем когда-либо.
Они углубились в лес. Зоя быстро шла впереди, выбирая одной ей известные тропы. Ланге, изучивший (как он считал) весь лес вдоль и поперек еще мальчишкой, и представления об этих тропах не имел.
Тучи стремительно заволакивали небо над кронами деревьев. Сверкали молнии, все ближе грохотал гром, но дождя пока не было, лишь первые тяжелые капли падали на прошлогоднюю листву под ногами. Ланге с трудом поспевал за девушкой; она же, казалось ему, не испытывала никаких затруднений в поисках дороги, хотя было уже темно, как поздним вечером.
Но в темноте горели огни. Они плыли в лесу, летели над молодой кленовой порослью, не приближаясь и не отдаляясь, а сопровождая Зою и Ланге. Если бы они летели впереди, можно было бы назвать их путеводными, но они чуть отставали, десятки бледно-голубых огней, не рассеивающих мглу.
Сквозь усиливающийся шум ветра пробивались другие звуки. Жалобный плач и стон, тоскующий голос какой-то птицы; иногда тяжкий грозный рык. Зоя не обращала на этот рык внимания, даже головы не поворачивала, а Ланге… Он просто шел за ней.
Хлынул дождь… Ливень, водопад с небес в поминутном блеске молний. Платье девушки моментально промокло; а так как под ним ничего не было надето, в ослепительных вспышках она выглядела обнаженной. Ланге, разумеется, тоже промок до нитки. Сначала он пытался держаться поближе к деревьям, где кроны погуще, но это мало ему помогло, от ливня не было спасения. Потоки низвергались везде одинаково, ничто не защищало от них. К тому же Ланге запоздало пришло в голову, что в высокое дерево может ударить молния. Но мысль эта была вялой, скользнула по обочине сознания и погасла. Почему-то он был уверен, что сегодня ему не угрожают стихийные силы.
Когда Зоя и Ланге вышли на поляну перед пологим холмом, гроза разъярилась так, будто хотела смести их с лица Земли. Ад бушевал в небесах, в беспрерывном грохоте.
10.
Этого холма Ланге не помнил. Он должен был знать его, как знал все в округе, в его владениях… Но нет, он не помнил этого холма с каменистой осыпью на склоне. Или вспышки молний во мгле, в стене дождя, изменили холм до неузнаваемости?
Зоя остановилась, высоко вскинула руки, развела в стороны и протянула к холму, ладонями вверх… И тут же две молнии низринулись с темных небес. Они ударили в ладони девушки, под углом отразились от них и рассыпались на камнях склона голубыми искрами.
Что-то сдвигалось под землей со скрежетом, как огромная каменная плита. Это и была каменная плита, укрытая в склоне холма; она медленно отползла вглубь и вбок, открывая черный зев подземного хода. Там, в глубине, метались оранжевые отблески факелов.
Обернувшись к Ланге, Зоя рукой указала ему на открывшуюся пещеру; разговаривать все равно нельзя было из-за ежесекундных яростных взрывов грома и адского шума низвергавшегося ливня. Как сомнамбула, Ланге шагнул вперед… И застыл.
Из темноты подземной пещеры к нему скользнула змея. Она изогнулась в готовности к атаке, за ее головой трепетали распростертые кожистые крылья. Это была королевская кобра. Невероятно, ибо королевские кобры в России не водятся — но Ланге, прикованного к месту страхом, эта очевидная истина утешала мало. Отражение молнии заполыхало в холодных глазах змеи.
Эта же молния позволила Ланге увидеть карлика. Тот стоял в черном проеме, облаченный в серый балахон с капюшоном.
Змея бросилась на Ланге. Его спас мгновенный выпад Лейе, перехватившего кобру неуловимым движением скрюченной руки. Клыки с капельками смертельного яда в разверстой пасти сверкнули в полудюйме от лица Ланге. Что карлик сделал с плененной извивающейся змеей, Ланге не успел заметить — Зоя увлекла его вниз по наклонному ходу. Ланге оглянулся. Карлик шел за ними, каменная плита ползла назад, закрывая пещеру и отрезая их от поверхности. Когда она полностью перекрыла вход, наступила тишина. Буйство грозы не было властно здесь.
Дорогу освещали десятки факелов, наклонно вставленных в расщепленные колоды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95