Обещать Хасану новые версии вируса - авантюра. Сумеет ли, захочет ли программист Сандерсона создать их? Но если сейчас объявить, что программа - единственная и больше ничего нет и не будет, Хасан заберет диск и выстрелит. Да плевать на программиста Сандерсона, не один он в природе...
Али Хасан раздумывал о другом, вернее - мечтал. Убить миллион ненавистных янки, пригрозить новой атакой и получить от них все, что пожелает "Пламя Пророка"...
- Вероятно, программой очень сложно пользоваться? - осведомился Хасан, убирая пистолет.
- Вы наймете квалифицированного специалиста - ответил Истрин сдержанно, - и он сделает для вас все, что необходимо. Впрочем, господин Хасан, это уже не моя забота.
- Имейте в виду: если на испытаниях программы обнаружится, что...
- Не беспокойтесь. Будем считать, что сделка заключена?
- Да.
Генеральный директор отпер сейф и вручил Хасану лазерный диск, а также полученные от Сандерсона комментарии Купера.
Они договорились... Начался финальный отсчет.
8.
Афганистан
Селение Дара
16 сентября 1998 года
Открытый джип, нанятый Кориным в Урузгане за толстую пачку наличных (стоимость аренды плюс залог) скакал по ухабам извилистой улицы, едва ли заслуживающей такого названия. Корин уже знал, к кому следует обратиться: объясняясь на пальцах и с помощью пары-тройки английских слов с местными жителями, он получил сведения о старейшине селения по имени Авад Кемаль. Этот Кемаль, как растолковали Корину, проживал в самом большом доме Дары и говорил по английски.
Покинув Урузган на стареньком джипе, Корин не сразу направился в Дару. Много времени ушло на то, чтобы разыскать показанное Шебалдиным на карте место гибели особого подразделения спецгруппы "Восток-2". Когда он нашел его, сомнений не оставалось: то самое. Развороченные взрывом, проржавевшие останки БМП все еще громоздились там, где шестерых парней настигла смерть.
Корин спрыгнул на камни, подошел ближе. С двух метров это выглядело ужасающе. Воронка была такой, словно здесь взорвалась не противотанковая мина, а чудовищной силы авиабомба. Не произошло ли это именно так? Неразорвавшаяся авиабомба, зарывшаяся в песок... Да нет, ерунда. Что здесь бомбить? И эксперты сумели бы отличить бомбу от мины, и песок слишком плотный, чтобы бомба могла зарыться глубоко. Но зачем, ради всего святого, был заминирован этот глухой каменный тупик? Предатель выдал душманам-наркоторговцам планы Истрина, и они знали, что тут укроется перед операцией советская БМП? Не получается. Во-первых, как можно угадать будущую позицию БМП с точностью до метра, чтобы заложить мину? Во-вторых, когда взрыв не прозвучал сразу, стали бы они проводить свою встречу на глазах противника? И в-третьих, проще и надежнее было устроить засаду на дороге, подходящих мест сколько угодно, поставить радиоуправляемое взрывное устройство на пути БМП... А еще проще отменить или перенести встречу.
Из ржавых металлических нагромождений выползла большая черная змея, скользнула в расщелину. Корин вернулся в джип и запустил мотор. Он не возлагал великих надежд на поездку в Дару: прошло слишком много времени, к тому же селение отделено от долины цепью высоких скал. Для того, чтобы что-то увидеть, надо специально подобраться к месту событий.
Дом Кемаля Корин искал недолго - самая большая постройка селения была видна издали. Кемаль оказался крепким коренастым стариком. Он действительно бойко нанизывал английские слова, но понять его порой было затруднительно из-за кошмарного акцента и отсутствия всех и всяческих представлений о грамматике. Корин старался мысленно переводить речь старейшины с его английского на правильный английский, насколько мог. Иногда получалось.
После долгих, очень долгих приветствий и предварительного взаимного зондирования Корину удалось слегка подтопить лед настороженности и недоверия. По всей видимости, старик принял его за журналиста, и Корин не спешил развеивать это заблуждение. Продравшись через лабиринт уклончивого многословия, он подступился к главным вопросам.
- Гоподин Кемаль, меня интересуют события конца июня восемьдесят восьмого года.
- Восемьдесят восьмого, по христианскому календарю? А когда это по-нашему?
- Десять лет назад. Конец июня, шестого месяца в году.
- Ох, ох... Десять лет... Тогда шла большая война, господин, война с шурави...
- Да. Тогда вы были здесь, в селении?
- Где же мне еще быть? - удивился старейшина. - Тут и был. Я всегда тут, а лет мне семьдесят шесть...
- Вон за теми скалами, - Корин вытянул палец к мутному стеклу узкого окошка, - вон там, произошла схватка... Перестрелка... Двадцать пятого июня восемьдесят восьмого года... Вы понимаете, о чем я говорю?
- Где уж мне, - обиделся старик.
Снова умаслить надувшегося Кемаля было задачей почти неразрешимой, но Корин справился с ней и вновь принялся за расспросы.
- Может быть, вы, господин Кемаль, или кто-то из жителей Дары случайно находились тогда поблизости...
- Шла война, - промолвил старик тоном философа-отшельника. - Тогда много стреляли и те, и эти... А когда стреляли, нам хотелось очутиться подальше, а не поближе.
Корин начал жалеть, что потратил столько усилий, дабы поскорее прибыть в Афганистан. Очевидно, все впустую... Шебалдин был прав.
Но тут Кемаль сказал неожиданную вещь.
- Вот американцы - другое дело. Всегда лезли на рожон, особенно журналисты. Спросите ту женщину. Почему вы не спросили ее?
- Какую женщину? - Коринобратился в слух.
- Ту, что была здесь в те годы. С такой штуковиной, которой снимают кино.
- Телекамера?! - воскликнул Корин. - Здесь, в Даре, была американская тележурналистка?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88