Негодяи, способные унич
тожить самолет со всеми пассажирами, не преминут взорвать и автобус. Зач
ем же подвергать опасности жизнь многих людей?
Самым естественным и логичным поступком Дубровина по прибытии в Шереме
тьево-2 явился бы телефонный звонок. Достаточно было представиться… И ег
о бы встретили. Но так мог поступить кто угодно, но не Дубровин. Только не о
н. Предполагая, что по-прежнему представляет собой мишень для могуществ
енных и безжалостных врагов, он ни на секунду не помыслил о том, чтобы подс
тавить под пули своих товарищей. Ведь не БТР за ним пришлют и не президент
ский эскорт Ц а впрочем, в некоторых случаях не спасают броня и квалифиц
ированные секьюрити. И никакая сверхважная информация не оправдывает т
русливой готовности рискнуть жизнями других ради собственной. Здесь, пр
авда, начальство не согласилось бы с Дубровиным, но таково было его глубо
чайшее убеждение, не подверженное сомнениям и глухое к доводам холодног
о рассудка. Едва ли его осудил бы тот, кто помнит, сколь многие после драки
мотивировали свое преступное малодушие ссылками на интересы общества,
народа, государства… Чуть ли не Вселенной. Тот, кто помнит, сколь многие хл
аднокровно решали арифметическую задачу: каким количеством человеческ
их единиц (тех единиц, что самоотверженно прикрывали тебе спину в бою!) доп
устимо пожертвовать во имя спасения Ц теоретического, когда-нибудь в б
удущем Ц большего количества других человеческих единиц.
Но не исключено, что даже Дубровин взялся бы за решение такой арифметиче
ской задачи, если бы знал, какой чудовищный жребий готовят Земле обезуме
вшие от жажды власти хозяева Фоксхола… Однако он этого не знал, и для него
информация о Фоксхоле, хоть и обладала высокой значимостью, все же не был
а вестью о грядущей глобальной катастрофе.
В пути, постоянно присматриваясь к машинам на дороге в напряженной готов
ности действовать по обстоятельствам, Дубровин обдумывал форму своего
доклада. Он решил рассказать о Тейлоре все, начиная с подозрений Конуэя в
плоть до того момента, когда Тейлор похитил Дубровина-Брента. Вот тут о мн
огом придется временно умолчать Ц и о том, где проходил допрос, и о том, ка
к Тейлор объяснял причину организации диверсии со спутником. Что же каса
ется Ключа, Дубровин придумал приблизительно такие формулировки: «Не им
ея намерения отпускать меня живым, Тейлор не стал скрывать побудительны
х мотивов расправы со „Скай Скрутинайзером“. Перед вами предмет, который
он называл Ключом Ц не знаю, почему так. По его утверждениям, это сложное
технологическое устройство, работе которого могло каким-то образом пом
ешать излучение установленной на спутнике аппаратуры. Исследуя Ключ, не
обходимо соблюдать сугубую осторожность Ц как я понял из намеков Тейло
ра, Ключ или то, что с ним связано, может представлять огромную опасность п
ри определенных условиях».
Далее Дубровин намеревался снова излагать слегка отредактированную ве
рсию подлинных событий Ц бегство, нападение на него в его вашингтонском
доме… В такой упаковке информация о Ключе заставит отнестись к ней со вс
ей серьезностью. Из-за ерунды не взрывают спутники стоимостью в миллиар
д долларов, из-за ерунды не покушаются на жизнь сотрудников АНБ.
Пока так… А когда прояснится сущность Ключа, Дубровин расскажет и осталь
ное, и никто не поставит ему в вину вынужденную ложь.
Уже в Москве Дубровин несколько раз менял такси, называя произвольные ад
реса. Со Смоленского бульвара он ехал на Большую Ордынку, оттуда на друго
й машине на Воздвиженку, затем на Котельническую набережную и Малую Труб
ецкую… Этими хаотичными передвижениями он увеличивал риск покушения, н
о, оставаясь разведчиком-нелегалом (в отставку его пока что не отправлял
и), он не мог допустить, чтобы возможный хвост отфиксировал конечную цель
его блужданий по Москве.
На Малой Трубецкой Дубровин отпустил такси. Было очень холодно; с неба сы
пал отвратительный снегодождь. Невольно вспоминалась знаменитая песня
Криса де Бурга о Москве «Лунный свет и водка», особенно жалобные строчки:
«И здесь такой холод… Такой проклятый холод!» Дубровин зябко кутался в п
лащ, однако волшебным образом он не ощущал ни усталости, ни разбитости. По
ловину пассажиров злополучного рейса развезли по больницам для реабил
итационной помощи, двум третям оставшихся медицинская помощь была оказ
ана на месте. Дубровин попал в число наиболее стойких, кому не понадобили
сь ни инъекции, ни горячий чай. Может быть, оттого, что его невозможная мис
сия подходила к концу…
Свернув на улицу Ефремова, Дубровин прошагал мимо станции метро и оказал
ся в переулке Хользунова, потом в Оболенском и Олсуфьевском. Машин тут по
чти не было, кроме нескольких, сиротливо мерзнущих на обочине. Дубровин д
вигался дальше, потому что ему требовалось новое такси, теперь последнее
, чтобы отвезти его к хорошо знакомому хмурому зданию…
За спиной Игоря Борисовича послышался шорох шин. Он обернулся в надежде,
что его подберет такси или частник, но это был большой черный джип. Лакиро
ванный кузов, наверное, сверкал при солнечной погоде, а сейчас его усеива
ли бесчисленные мелкие капли. За темными стеклами разглядеть что-либо б
ыло невозможно.
Скорость джипа, очевидно, была довольно высокой, но Дубровин видел его ка
к в замедленных кадрах фильма (так в кинолентах изображают сны). Когда лиш
ь считанные метры отделяли джип от одинокого прохожего, переднее боково
е стекло начало опускаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127