Вы рассказывали о символах в архитектуре нашей столицы… прекрасная тема для такого вечера.
Лэнгдон в этом сомневался.
– Если мне не изменяет память, речь шла скорее о масонской истории здания, нежели…
– Вот именно! Насколько вам известно, мистер Соломон – масон, как и многие его друзья, приглашенные на вечер. Поверьте, они с удовольствием выслушают вашу лекцию.
«В общем-то ничего сложного», – решил Лэнгдон. Все лекционные материалы он хранил дома.
– Что ж, я подумаю. Какого числа мероприятие?
Секретарь смущенно кашлянул.
– Видите ли, сэр, оно состоится сегодня.
Лэнгдон расхохотался:
– Сегодня?!
– Поэтому мы и всполошились. Институт попал в очень неловкое положение… – Секретарь заговорил быстрее: – Мистер Соломон готов прислать в Бостон частный самолет. Полет займет всего час, и к полуночи вы вернетесь домой. Знаете терминал деловой авиации в Бостонском аэропорту имени Логана?
– Найду, – неохотно признал Лэнгдон.
«Неудивительно, что Питер всегда добивается желаемого».
– Чудесно! Сможете подъехать туда, скажем… к пяти часам?
– Ну, ничего другого мне не остается! – усмехнулся Лэнгдон.
– Я просто хочу порадовать мистера Соломона, сэр.
«Питера все хотят порадовать», – подумал Лэнгдон и, не видя другого выхода, сказал:
– Хорошо, передайте ему, что я согласен.
– Замечательно! – с огромным облегчением воскликнул секретарь. Он сообщил Лэнгдону хвостовой номер самолета и прочую необходимую информацию. Интересно, Питеру Соломону хоть кто-нибудь отказывал?
Вернувшись к кофемолке, Лэнгдон подкинул в нее зерен. «Лишний кофеин сегодня не повредит, – подумал он. – День предстоит трудный».


Глава 4

Величественное здание Капитолия расположено у восточной оконечности Эспланады, на плоской возвышенности, которую городской архитектор Пьер Ланфан назвал «пьедесталом в ожидании монумента». Размеры участка впечатляют: больше семисот пятидесяти футов в длину и трехсот пятидесяти в ширину. Площадь внутренних помещений Капитолия превышает шестнадцать акров; здание насчитывает пятьсот сорок одну комнату. Неоклассическая архитектура следует образцам Древнего Рима, идеалы которого немало послужили основателям Америки для создания законов и культуры новой страны.
Новый пост охраны Капитолия расположен под землей, в недавно законченном экскурсионном центре, под великолепным стеклянным сводом.
Недавно принятый на работу охранник Альфонсо Нуньес внимательно рассматривал приближающегося посетителя. Бритоголовый мужчина несколько минут простоял в вестибюле, заканчивая телефонный разговор. Его правая рука висела на перевязи, а сам он слегка прихрамывал. Судя по изношенной армейской куртке и наголо обритой голове, к посту охраны шел военный. Военнослужащих на улицах Вашингтона всегда хватало.
– Добрый вечер, сэр, – сказал Нуньес, следуя протоколу службы безопасности, который предписывал обращаться к любому посетителю мужского пола, входившему без спутников.
– Здравствуйте, – сказал незнакомец, осматриваясь в почти пустом помещении. – Сегодня у вас тихо.
– Финал Национальной футбольной лиги, – пояснил Нуньес. – Весь город болеет за «Редскинз».
Нуньес тоже хотел посмотреть матч, но ему, как новичку, пришлось заступить именно в эту смену.
– Выложите все металлические предметы на поднос, пожалуйста, – сказал он.
Посетитель начал одной рукой выкладывать из карманов вещи, а Нуньес внимательно за ним наблюдал. Человек невольно делает поблажки калекам и раненым, однако Нуньеса научили не доверять этому инстинкту.
Он дождался, пока бритоголовый выложит на поднос обычный набор: завалявшуюся в карманах мелочь, ключи и два мобильника.
– Растяжение? – спросил он, посмотрев на больную руку посетителя, обернутую несколькими слоями эластичного бинта.
Бритый кивнул:
– Поскользнулся на льду. Неделю назад. До сих пор болит, зараза.
– Сожалею. Проходите, пожалуйста.
Посетитель прошел через детектор, и машина возмущенно запищала.
Он нахмурился.
– Так и знал! У меня перстень под повязкой, врачи не смогли снять, потому что палец распух.
– Не страшно, – сказал Нуньес. – Я проверю металлоискателем.
Он провел жезлом по перевязи. Единственным подозрительным предметом оказался металлический предмет на безымянном пальце бритого. Нуньес кропотливо обследовал металлоискателем каждый дюйм повязки и пальцев. За ним наверняка внимательно следили из пункта наблюдения, а ему не хотелось терять работу.
«Лучше перестраховаться».
Он осторожно засунул жезл под перевязь, и бритоголовый скривился от боли.
– Извините.
– Ничего. Время сейчас такое – осторожность не повредит.
– Ваша правда.
Нуньесу посетитель понравился. Как ни странно, здесь с такими вещами считались – наитие стало основным подспорьем американцев в борьбе с терроризмом. Ученые доказали, что интуиция помогает установить угрозу куда лучше любого прибора. «Дар страха» – так это называлось в каком-то справочнике по безопасности.
Все инстинкты Нуньеса молчали. Подойдя ближе, он заметил единственную странность: бритоголовый здоровяк намазал лицо и голову каким-то кремом – то ли тональным, то ли маскирующим.
«Подумаешь! Кому же хочется зимой ходить бледным?»
– Все нормально, – сказал Нуньес, убирая жезл.
– Спасибо.
Посетитель начал раскладывать вещи по карманам, и тут Нуньес заметил на кончиках пальцев его больной руки татуировки: корону на указательном и звезду на большом. «Нынче все делают себе наколки», – подумал он. Хотя подушечки пальцев – уж очень чувствительное место.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24