Старая рана заросла, рубец уже не ноет.
- Ты ухаживаешь за садиком, вытираешь пыль здесь и отправляешь ритуал?
- Да. Ты пришёл как раз после вечернего богослужения.
- Твои службы посещает много людей?
- По правде сказать, ты первый, с кем я разговариваю за последние пять лет. Прихожан становится всё меньше - люди умирают, переезжают, разочаровываются в религии. Молодёжь не приходит вовсе. Бог умер. Ты ведь даже не знаешь, что такое религия?
- Знаю. Но я воспитывался... в особой школе. Остальные люди, согласен, уже всё забыли. Хорошо это или плохо?..
Старик покачал головой.
- В конце концов остался только один прихожанин. Но ему сделали неудачную операцию по пересадке органов в дешёвой клинике. Произошло отторжение тканей, и он умер. С тех пор я всё делаю только для себя.
- Так ты молишься в одиночестве?
- Нет, не молюсь. Я просто совершаю ритуал. Могу признаться тебе, что я никогда не молился. И завидовал тем из прихожан, у кого была вера. Сильная, чистая вера... А я просто совершаю ритуал, механическую последовательность действий... Иногда даже сомневаюсь: верил ли я вообще в какого-нибудь бога, или это тоже было частью ритуала? Чем-то вроде церемониальных одежд?
- Но если нет прихожан, то на какие деньги ты живёшь?
- Когда строили собор, для меня положили в банк большую суму денег. Раз в год снимаю проценты. Этого хватает.
Он неторопливо отхлебнул из чашки.
- А ты никогда не подумывал снять со счёта всю сумму и уехать? Ведь больше нет ни одного верующего, а Бог умер.
Бернар ласково улыбнулся:
- А кто тогда будет вытирать пыль? Зажигать свет? Играть на органе? Да и куда я поеду? Думаешь, я долго проживу в мире, имея деньги? Для этого надо быть не менее жестоким, чем те, кто захочет их отнять. Я счастлив здесь... Понимаешь ли ты, как может быть счастливым одинокий человек? Мне не нужны телепередачи, шумные вечеринки, пустые разговоры с друзьями. Мир забыл обо мне. Он куда-то спешит, сбиваясь с ног и теряя в пути последние крупицы покоя, радости и счастья... Здесь стоит единственный в полисе орган. Настоящее сокровище, о котором не ведают обыватели. Они не поймут разницы между живым звучанием сотен труб и электронными импульсами цифрового инструмента... Я верю только в одно - что в других полисах ещё есть такие же соборы, где кто-то зажигает свет и стирает пыль со статуй. Они были построены в своё время. Не знаю, что случилось с ними теперь.
Он выпил ещё немного чая.
- Всё дело в том, - задумчиво произнёс Бернар, - что религия изжила себя. Жизнь стала слишком стремительной. Люди не могут себе позволить ползать на коленях перед иконами... Скажу тебе по секрету: не люблю икон и статуй, алтарей и кадил... От запаха ладана меня тошнит... Предпочитаю позу лотоса и медитацию на предутреннее небо.
- Познавать беспредельное Дао?
- И вставлять палки в Колесо Сансары... Но я сейчас о другом. Люди мало ценят то, чего много, они любят то, чего мало. Посмотри, - сказал он и придвинул мне свой полупустой стакан. - Два глотка. В этом стакане осталось два глотка чая. Они ничего не значат для нас, потому что можно налить себе ещё и ещё. Но для того, кто умирает от жажды...
Он допил свой чай и закончил.
- ...для того, кто умирает от жажды, два глотка значат ещё меньше: в раскалённой пустыне лучше и не видеть этих двух капель - они всё равно не утолят жажду... Подумай над этим.
Мы помолчали немного.
- Ты сейчас уйдёшь?
- Да. Мне пора.
- Заходи ещё. Я всегда буду рад видеть тебя.
- Не знаю, получится ли... если останусь в живых, загляну обязательно.
Я снова углубился в переулки. Надо дождаться утра. Просто дожить...
9 часов утра. Точно в назначенное время захожу к Марине. Перед тем как нажать на кнопку звонка, я почему-то останавливаюсь, прислоняюсь к стене и закрываю глаза. Я принял решение и не собираюсь его менять: яд приготовлен, развязка неотвратима... Но какое-то сомнение продолжает преследовать меня. Я обычно старался быть справедливым, добрым и терпеливым. Я никогда не был хладнокровным убийцей. Я обычно отправлял людей на тот свет в порядке самозащиты, либо в силу военных действий - тех же Бионов. Это так просто - нажать на курок, с удовольствием сознавая, что ты успеваешь быстрее. Тут нет выбора - убивать или нет. Вопрос стоит так - убивать или умереть!.. Я никогда не старался быть судьёй, избегал оценивать других людей, по крайней мере, не настаивал на своих оценках... Если подходить к ситуации объективно, я должен убить Марину и Френсиса, передать информацию в Клан и убедить руководство в необходимости проведения операции по уничтожению всех Бионов полиса, защищая себя и Анри от нависшей опасности. Убить - чтобы собственный мой Клан не использовал Марину против её воли. Ведь однажды она уже отказалась от сотрудничества, сбежав в наш полис, на этот раз ей так легко не выкрутиться. Да она в принципе и не нужна Клану: я знаю обо всех её опытах, я скопирую информацию и уничтожу оригинал.
Марину жаль... Было бы понятно, если бы она проводила опыты ради денег, славы или ещё чего-нибудь... Но ради спасения Френсиса? Смешно! В конце концов это просто иррационально! Подобного мне никогда не понять... Может быть, здесь то же самое, что заставляет тебя, Митер, сжигать мозг в попытках оживить Нату? Такое мне недоступно. Это на уровне инстинктивного, подсознательного, а я каждое своё действие привык подчинять холодному расчету.
Пора снять маску, которую знает Марина - маску весёлого, безобидного человека. А некоторые маски приходится отрывать, с мясом и кровью. Клан, давая мне это задание, заранее знал, как я поступлю, найдя изобретателя. Он просчитал всё - даже то, что я могу сорваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141