— Я не понимаю, что ты имеешь в виду. И я не лгу.
— Или лжёшь только тогда, когда это тебе выгодно. — Он поставил чашку на камин и направился к ней, заставив её сердце сперва остановиться, а потом бешено забиться. — Ты солгала мне о Мартине. Почему я должен верить тому, что ты сейчас говоришь?
— Я сказала тебе, почему! — Она не уступит; она не может себе этого позволить. — Почему я должна тебя ещё в чем-то обманывать?
В какой-то момент в глубине его глаз она заметила сомнение, но их тут же затянула холодная пелена, потом глаза все-таки оттаяли, и его длинные тёмные ресницы почти прикрыли их.
— В любом случае, это не конец света. Я вовсе не ищу себе в жены святошу. — Его взгляд пробежал по её зардевшемуся лицу, а голос приобрёл неприятный хрипловатый тон:
— Мне нужна сила духа, а этого у тебя достаточно; я требую преданности, верности и буду их добиваться от своей будущей жены. Он слегка приподнял широкие плечи, а зеленые глаза излучали циничный холодок. — Я готов принять белую ложь, если смогу распознать её. А я смогу, поверь мне, я смогу.
— Какие у меня могут быть резоны выходить за тебя замуж? — бросила она, стараясь выиграть время, в то время, как её разум блуждал а словесном тумане.
Однако он легко нашёлся:
— Резоны? Я бы сказал, что их примерно полтора миллиона. — Он резко указал на стул, с которого она только что неожиданно встала. — Сядь, я перечислю их тебе.
— Я лучше постою. Она не хотела уступить ни на йоту, но пожалела, что отказалась от его предложения, когда он подошёл к ней почти вплотную. Вдруг в комнате стало слишком жарко, и её тело под стесняющими одеждами обдало жаром.
— Не пытайся убежать, — мягко скомандовал он» заставляя её своим грубоватым ласкающим голосом буквально обмякнуть. — Ты не сможешь убежать от меня. Смирись с этим, и у нас с тобой пойдут дела лучше. — Его сильные пальцы гладили её плечи, она пыталась вырваться от него, потому что любая физическая близость с ним была опасной, и она уже чувствовала приближение этой опасности в обострении своих чувств и взволнованном биении своего сердца.
Он был к этому готов и не уступал, его руки легко подняли её и перенесли на софу, стоящую у другого конца камина. Сам он опустился рядом с ней» по-прежнему обнимая её разгорячённое тело. Густые чёрные ресницы прикрывали изумрудно-зелёный огонь его глаз, заставляя её щуриться. Она была околдована шедшими от него флюидами, туманным блеском его завораживающих глаз. Потом, повинуясь какому-то чувству, он убрал руки и с улыбкой сказал:
— Сядь! Он разговаривает со мной, как с нашкодившей собакой, беспорядочно пронеслось в голове у Селины; она неуверенно возвращалась в реальность из сладкой ловушки, в которой находилась минуту назад, когда, казалось, между ними родилось что-то неожиданное и бурное.
— Я тебе все объясню.
В его мрачном голосе звучала угроза, и ей захотелось убежать и спрятаться, но она продолжала сидеть, сложив на коленях руки: он же сказал, что , ей не убежать, и это была правда. Стоит ей только сделать малейшее движение, как он тут же вернёт её на место, касаясь при этом её своими руками и телом. По крайней мере сейчас он не касался её руками, и она сидела с безучастным лицом, упрямо уставившись впереди себя, в то время как её разум пытался понять, что он ей говорил.
— Год назад Мартин обратился ко мне как к специалисту. Дело в том, что «Кингз Рэнсом» начала испытывать большие трудности из-за спада в производстве, и ему необходима была большая сумма денег. Мой банк предоставил её, но, естественно, нам нужно было дополнительное обеспечение. Мы взяли под залог Лоуер Холл и лондонскую квартиру и значительное количество акций. Но, несомненно, ты все это знаешь?..
Она отрицательно покачала головой, но не потому, что ей не рассказывали о том, что их семейная фирма была заложена в одном из наиболее престижных коммерческих банков Сити, а потому что теперь поняла, почему его имя ей знакомо.
Однажды в одной из финансовых газет она прочитала статью о молодом энергичном честолюбивом человеке, который буквально ворвался в совет одного из старейших и могущественных банков и почти единолично превратил его в столп финансового мира.
Адам Тюдор. Сын Мартина. Мартин обратился к нему за помощью, а он воспользовался этим, чтобы подчинить себе своего отца, который, как он думал, не признавал его. События начинали обретать смысл. Приехал ли он в день рождения Мартина, чтобы сообщить ему о намерении банка востребовать ссуду? Знал ли об этом Мартин? Стало ли именно это причиной сердечного приступа? Вот где может быть единственное логическое объяснение. И все же, почему Ванесса и Доминик были так уверены в том, что он приходил за очередной подачкой для поддержания своего привычного образа жизни? Неужели они не знали, что Адам Тюдор как бы олицетворял собой банк. — и в его руках была власть, а может, и желание разорить их?
Но не говорил ли ей Доминик, что Адаму хотелось бы видеть их в суде, как должников? Сдвинув брови, она задумалась, и Адам шёпотом проворчал:
— Не надо так морщиться. У тебя будут морщины.
— А тебе-то что? — сказала она явную глупость. Когда он был рядом, её мозг отказывался работать, огорчённо сознавала она в тот момент, когда кончик его указательного пальца разглаживал морщинки, лёгкими ласкающими движениями перебираясь по шелковистой дорожке её бровей. Седина медленно закрыла глаза, потому что его чудесные волнующие прикосновения томно тяжелили её веки.
Почувствовав, как он медленно поворачивает голову и плечи, она сделала неудачную попытку открыть глаза, чтобы избавиться от необыкновенного ощущения погружения в тёплый мёд, потом почувствовала, как он коснулся её губ, лишь слегка прижавшись к ним, и вдруг взрыв мучительно-сладостных ощущений заполнил её огнём и она чуть не задохнулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52