Запыхавшись, вошла Селена.
— Целительница, ты нужна внизу. — Что случилось?
— Мастер Фиделис. Её нашли без сознания. Что-то в середине её заклинания пошло не так. Джодда встала:
— Я с тобой ещё не закончила, Келейос, так что отдохни. — Она повернулась к Белору. — Поручаю тебе проследить, чтобы она отдохнула и больше себе вреда сегодня не причинила. — Повинуюсь, — ответил он с полупоклоном. — Мне ещё рано отдыхать, Джодда. Моё пророчество не может ждать до утра.
Джодда глянула гневными, почти почерневшими глазами:
— Зачем я тебя лечу? Ты все время делаешь себе плохо. Иди пророчествуй, но я не буду тебя лечить, когда ты упадёшь без сознания. Полежишь день-другой в постели — поумнеешь.
Она повернулась, взметнув юбки, и взяла на руки Алису.
— У девочки травма сознания, так что лечение потребует больше времени. Она, быть может, завтра проспит весь день. Келейос тихо сказала:
— Мне пришлось войти в её сознание, чтобы освободить из сна. Она сильно пострадала? Когда я рвалась на свободу, я призывала её собственную магию.
— Она ранена, Келейос, но это излечимо. Непоправимого вреда ты не нанесла, зато спасла ей жизнь. Если бы она умерла в этом сне, башня сожрала бы её душу без всяких надежд на воскрешение. — Позови меня, когда она проснётся. Джодда помедлила, затем кивнула: — Я тебя позову. Алиса захочет видеть тебя, живую и невредимую. Постарайся такой и остаться к её пробуждению.
— Изо всех сил постараюсь, — улыбнулась Келейос.
Джодда вышла, шелестя юбками по каменному полу. Свет единственной лампы мигнул в поднявшемся ветре. Келейос тихо, так, что голос не отдавался под сводами, спросила: — Как ты здесь оказался? — Проснулся от беготни. Селена мне только сказала, что ты ранена и в башне. — И ты пришёл меня спасать. — Встать с тобой спиной к спине. Ты бы сделала так же. — Верно.
Она поднялась, чувствуя, как проходит окоченение. Тени сгустились. Пламя лампы колебалось в усиливающемся ветре. Белор беспокойно оглядел комнату: — Что это? — Ветер. В башне свои законы. Келейос подняла оставленную у стены сумку и сунула метательные кинжалы в ножны. На руки скользнули золотые браслеты, из них посверкивало заклятие силы. Ей становилось лучше. Кольцо-оберег действовало. Она прицепила сумку к поясу и направилась к двери, Белор шёл следом.
— Что это с лампой? — спросил он, и в тот же миг пламя исчезло, погружая комнату во тьму. Он стоял, чувствуя, как ветер шевелит волосы, пока Келейос не положила ему руку на плечо и не потянула наружу.
Огонь в светильнике в зале уменьшился до тусклого голубого сияния. — Что это? — повторил он. Она пошла к лестнице.
— Башня хочет, чтобы её оставили в покое, Белор. Сделаем так, как ей надо.
Он двинулся за ней, поминутно оглядываясь. Она стояла в нетерпении, глядя, как он пятится. Над его плечом мелькнула рукоять длинного меча: Белор привязал клинок к спине. — Белор, мы должны уйти. Он подошёл к ней, и они вышли на узкую лестницу. Сегодня она казалась ещё теснее, а ступени — ещё круче. Стены просто давили, чего Келейос никогда раньше не чувствовала.
— Ты бы мог сначала одеться, а потом нацепить меч, Белор.
— Орионе ещё повезло, что я успел натянуть штаны, рубашку и сапоги. — Он продолжил, в совершенстве подражая смотрительнице корпуса, где жили девушки: — Ты смеешь бегать полуголый напоказ всему миру и на глазах у моих девочек! — Ты явно тренировался, — засмеялась Келейос. Эхо подхватило их смех, усилило, и казалось, что камни смеются с ними. Белор перестал улыбаться и пожал плечами:
— Весть о твоём ранении означала, что одеваться времени нет, а меч нужен. — Он бы мне не помог сегодня, Белор. Лестница все вилась вдоль стен, но воздух стал прохладным и приветливым. — Зато Счастливец мог бы тебя выручить. — В башне запрещены заговорённые предметы. Из башни на уровне земли вели четыре арки. Сквозь них рассыпанными во тьме драгоценностями мерцали переплёты книг библиотеки.
Келейос потянуло к книгам. Она хотела погладить каждый сверкающий переплёт и каждый тёмный — тоже. Но даже не волшебные книги заслуживали спасения. Например, трехтомный сборник описаний трав, сам по себе не волшебный. — Столько знаний, и все обречено огню. — Что ты имеешь в виду, Келейос, — «обречено огню»?
Она повернулась и продолжила разговор с того места, где остановились:
— Я знаю, что ты хотел, как лучше. Но фантазм не победить мечом. Келейос прошла через южную арку. Белор за ней.
— У тебя есть соображения, чьё это было волшебство?
— Связывающие заклинания — оружие травников. И сильное. В этом замке такая мощь есть только у двоих: у Паулы и у Фиделис. Паула этого бы не сделала, а Фиделис могла. Она почитает Матерь Ядов и Госпожу Теней. Но доказательств, чтобы представить Совету, у меня нет. — Такие вопросы можно решать по-другому. — Ну, Белор, ты из-за меня стал кровожадным. Он усмехнулся:
— Мы с тобой водимся уже много лет. Ты из законопослушного иллюзиониста сделала воина. — Он стал серьёзным. — Я не верю в убийство, пока есть другие пути. Но у Фиделис нет чести. Ждать доказательств для Совета — за это время она может и убить. Келейос, ты меня не слушаешь. Зачем ты книги трогаешь? Она повернулась в удивлении: — Правда? Трогаю? Белор, если здесь есть хоть что-то стоящее, бери это и спасай. — От чего спасать? — От моего пророчества. — Келейос?
Она рассмеялась. Все было так странно, так живо, будто соединились сон и явь.
— Белор, я не в трансе, но мой сон меня сегодня не оставит. Замок падёт, и все в нем погибнет. Сила этого пророчества меня сегодня ведёт.
Она сняла с пояса чёрную сумку, открыла и выбросила принадлежности для заклинания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14