Нита слышала и чувствовала, как напрягся самолет. Он весь был поглощен этим непобедимым желанием рвануть, вырваться отсюда, взмыть в свободный простор.
Войдя внутрь, Нита украдкой похлопала дружище самолет, как бы приветствуя его. Затем покорно пошла за стюардессой на свое место, пристегнула ремень и потянулась к Учебнику.
Мгновение она просто подержала его в руках. На вид всего лишь потрепанная книжка в клеенчатом библиотечном переплете с четко выведенным на обложке названием «КАК СТАТЬ ВОЛШЕБНИКОМ». Неужели прошло всего лишь два, нет, два с половиной года, как она нашла эту книгу в библиотеке? Или книга ее нашла? До сих пор она ни в чем не была уверена, вспоминая, как что-то, казалось, схватило ее руку, перебирающую книги на полке. Была ли книга живой? На это ни одно слово, ни одна строчка в ней не отвечала. Или не желала ответить… Конечно, книга постоянно менялась, в этом волшебном Учебнике появлялись новые заклинания, возникала дополнительная информация, рядами выстраивались новости о деяниях других волшебников. Так она обнаружила Кита в момент его волшебного служения, помогла ему и в конце концов они вместе прошли тяжелое Испытание, в котором окрепла их дружба. Вместе они попадали в большую беду, вдвоем выбирались из нее.
Нита вздохнула и принялась листать Учебник, ощущая новую вспышку тоски по совместной работе. Она упорно не желала читать возникающие на страницах подробные сведения об Ирландии. Она все еще лелеяла глупую надежду, что вот-вот вбегут в самолет отец и мать, восклицая:
– Нет, нет, мы передумали!
Нита знала, что все это чепуха. Если уж какая-нибудь идея западет в голову мамочки, то оттуда ее не вышибить ничем. Мама такая же упрямая, как и Нита.
Поэтому она сидела тихо и лишь листала Учебник. Он вдруг сам собой открылся на Клятве Волшебника:
«Во имя Жизни и ради Жизни клянусь, что буду использовать это Искусство только для служения Жизни. Я буду помогать росту и облегчать боль. Я буду бороться за то, чтобы сохранялась и развивалась Жизнь. Я не стану изменять по своей воле предметы и живые существа, пока они растут и развиваются. Я не буду изменять систему, частью которой они являются, если им не грозит гибель. Я всегда буду побеждать страх мужеством, я предпочту смерть жизни, когда это будет нужно, всегда глядя на Сердцевину Времени…»
Самолет закачался, когда маленький буксир потянул его от выхода из аэропорта к взлетной полосе. Нита прижалась носом к холодному стеклу иллюминатора. Она едва смогла различить в толпе своих родителей. Мать махала рукой. Отец стоял неподвижно, вцепившись в поручень ограды. Из-за их спин высовывался Кит.
«Выше нос», – послал он ей свою мысль.
«Кит, ведь я не исчезаю. Мы будем постоянно слышать мысли друг друга, будто я никуда и не уезжала. Правда же?..»
Она несколько мгновений сидела без всяких мыслей. Буксир, тянущий самолет, стал разворачиваться, и Кит пропал из виду.
«Правда», – откликнулся он.
«Ага, хорошо. – Она поймала себя на том, что опять вздыхает. – Послушай, ты уже должен переключаться на работу с деревьями. А мне нужно время, чтобы успокоиться. Свяжемся позже, ладно?»
«Да. Во сколько?»
«Ну, я думаю, эта штука приземлится не раньше завтрашнего утра, по их местному времени, конечно. Свяжемся завтра примерно в это же время», – мысленно ответила Нита.
«Понял. Хорошего полета!»
«Смотри, не забудь!» – предупредила Нита.
Самолет покатился по взлетно-посадочной полосе, радостно взревел и подпрыгнул в воздух.
Нью-Йорк ускользнул из-под крыла, и на его место выплыл бескрайний морской простор.
Самолет разворачивался на посадку, и солнце ударило ей прямо в глаза. Нита вздрогнула. У нее появилось неприятное ощущение, будто лица коснулся не теплый луч света, а холодное лезвие ножа. На самом деле солнечное тепло ощущалось даже сквозь толстое стекло иллюминатора. И все внутри у нее похолодело.
Что-то должно было случиться. Что-то связанное с лучом света, с огнем. Нита покачала головой. «Я просто плохо спала, – подумала она. – Вот и лезут в голову всякие нелепые идеи». Но когда волшебников охватывают непонятные чувства, они не вправе просто отмахнуться от них. Нита заставила себя вновь оживить мелькнувшее чувство тревоги, сосредоточилась на мысли о холоде, об огне, о луче солнца, похожем на нож, нет, на копье…
Ничего из этого не вышло. Она пожала плечами. Самолет закончил разворот и опускался на взлетно-посадочную полосу. Они приземлились в Шэнноне.
Еще через пятнадцать минут самолет подкатил к входу в аэропорт. Вскинув рюкзачок на плечо, Нита прошла к двери самолета, сказала до свидания стюардессе и направилась к турникету паспортного контроля. Она подошла к первому свободному окошку, сунула туда паспорт и улыбнулась сидящему в кабинке мужчине. Это был большой добродушный человек с тяжелым носом и мелкими веселыми глазками. Он со вкусом шмякнул печать, протянул ей паспорт и сказал:
– Добро пожаловать в Ирландию, деточка. Теперь можешь рассчитывать на любую помощь в этой стране. – И добавил по-ирландски что-то вроде: «Шад мил'фаллеха».
Позже Нита увидела эти же слова, написанные над входом в зал ожидания, и прочла: «Cead mil'failte», то есть «сто тысяч приветствий».
– Спасибо, – сказала она этому добряку и отправилась к выходу на летное поле, где уже дожидался самолет, который доставит ее в Дублин.
И этот самолет, почувствовала она, тоже с нетерпением ожидал взлета. Они летели всего один час над пестрящей тысячью оттенков зеленью, над змеящимися меж холмов серебристыми речками, которые вспыхивали медным огнем, когда падал в них луч солнца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69