Чтобы объяснить все это, землянину не хватило заученных во сне слов и пришлось снова надевать «Мысль-6». Хотя Шестоперов очень старался, ему все же показалось, что долок не вполне правильно усвоил, для чего нужны людям морские корабли…
– Ну вот так, стало быть, – продолжил Кузьма Петрович вслух, но усилитель со лба не снял. – В одном из вылетов мою машину сбили, я был ранен. Летать врачи запретили, поэтому с полгода я прослужил в отделе военной контрразведки дивизии, а потом переквалифицировался в оружейника. После войны работал, главным образом, с ракетной техникой класса «воздух-корабль» и «корабль-корабль», ну и со ствольными системами имел дело. Участвовал в локальных конфликтах. Двенадцать лет назад уволился по возрасту в отставку в звании полковника.
– Чем у вас командует полковник? – спросил долок и, выслушав ответ, прокомментировал: – По-нашему, командор. Что ж, совсем недурно… – И неожиданно добавил доверительным тоном: – Я кончил прошлую войну эскадренным адмиралом – это на две ступени выше командора.
– Вице-адмирал, – перевел Кузьма Петрович в привычную табель о рангах.
Человек и ящер улыбнулись. Они явно симпатизировали друг другу. Такая внезапная дружба возникает у военных нередко – например, если в поезде дальнего следования встречаются офицеры из разных гарнизонов. Пара-другая вопросов, распитая в полутемном прокуренном купе бутылка, обязательно обнаруженные общие знакомые – и незаметно рождается теплое чувство, основанное на армейском братстве. Может, никогда больше не суждено им повидаться, а тем более сражаться плечом к плечу, но память о знакомстве остается надолго…
– Тут вот какое дело, – дипломатично заговорил Гаффай. – В вашем секторе Галактики мы оказались случайно, и теперь никто не знает, когда к Солнцу отправится следующий корабль. Может быть, через год. а может – позже. Так что имей в виду: домой вернешься не скоро.
– Что поделать. – Не слишком огорченный Кузьма Петрович развел руками. – За лечение от смерти приходится чем-то расплачиваться… – Он вдруг спохватился: – Послушайте, а в каком качестве я буду жить у вас на Ратуле?
– В том-то и проблема. Чтобы жить, надо работать, а чтобы жить хорошо, надо делать карьеру. Ну, с работой у нас трудностей нет, механиком всегда сможешь устроиться. Будешь получать на первых порах, скажем… пять, самое большее восемь тысяч дофуров в год. На пропитание этого хватит, хотя на такие деньги не разгуляешься.
Динозавр забарабанил когтями по прозрачному колпаку «саркофага», безразлично глядя в переборку над головой землянина. «Явно ведь на что-то намекает, – заинтересовался Шестоперов. – Хочет предложить работу поприбыльней?» Старик подыграл отставному адмиралу:
– Если не ошибаюсь, фитаклид говорил, что меня могут взять в ваш экипаж…
Гаффай энергично закивал громадной головой:
– Вот и я о том же. Хирин в одиночку не справляется, поэтому мне нужен младший огневик, то есть оператор артиллерийских и торпедных установок. Будешь летать с нами по всему скоплению, повидаешь десятки планет. К тому же заработки у нас солидные – не меньше двадцати пяти тысяч дофуров. Столько даже не каждый инженер на орбитальной верфи получает.
Таинственные дофуры мало что говорили землянину, поэтому Кузьма Петрович поспешил уточнить:
– Это в год или в месяц?
– В год. У нас нет такого понятия – месяц.
– И что же можно купить на эти деньги?
– Тридцать тысяч – это двухэтажный особнячок со всеми удобствами, десять тысяч – машина среднего класса. За двадцать дофуров можно плотно ужраться в хорошем кабаке, за пятерку – в любом порту снимешь шлюху на полную катушку… Первое время, конечно, поживешь в стандартной многоэтажке, а потихоньку поднакопишь деньжат и справишь новоселье.
– Не вэтом дело. – Шестоперов отмахнулся. – Я неприхотлив, мне хоромы ни к чему. А в экипаж «Лабиринта» я согласен – всю сознательную жизнь мечтал стать космонавтом.
– Вот и отлично! – Ящер просиял. – Стало быть, договорились. Ну, поправляйся. Как только Ушафиан разрешит, Рин познакомит тебя с техникой. Думаю, до конца перелета освоишь.
Они попрощались тепло, как давние приятели. Долок направился к выходу, однако Кузьма Петрович не исчерпал еще резервов своей любознательности и спросил:
– Я только не понял, какие задачи выполняет наш корабль. Научные исследования, должно быть?
Командир-долок почему-то долго не отвечал. Потом проговорил, глядя опять же поверх головы собеседника:
– В прежние времена «Лабиринт» был войсковым транспортом. Теперь это – грузопассажирский рейдер ратульской Ассоциации Свободной Космической Торговли. В нашем звездном скоплении есть несколько государств, однако космическим транспортом межзвездного радиуса располагает только Ратул. Флот нашей Ассоциации осуществляет практически все коммерческие перевозки между различными планетными системами… – Он снова запнулся. – Кроме того, Ратул имеет некоторое количество легких боевых кораблей, однако в вооруженных силах традиционно служат лишь долоки, таренийцы, фитаклиды и очень немного ремедов. Тебе, как лицу без гражданства, на крейсера и фрегаты не попасть.
– Я и не собирался, – беззаботно отозвался Шестоперов. – Мне и на «Лабиринте» нравится.
– Ну и хорошо. Не обижайся, дружище, я сейчас спешу. Поговорим на эту тему попозже.

С первого взгляда фитаклиды казались милыми красивенькими птичками, вроде домашних попугайчиков, но впечатление это было совершенно неверным. Приступив к тренировкам на орудиях шестого калибра («Лабиринт» был вооружен двумя «шестерками»), Шестоперов вплотную познакомился со старшим огневиком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107