Немного приподняв взгляд, Максим увидел лицо Мерлина Кондратьева.– Как и тебя… Кстати, в каком качестве ты тут оказался?– В полуофициальном, – пояснил Мерлин. – Независимый исследователь. Изучаю город Странников.На них зашикали, чтобы не мешали слушать. «Чего слушать-то? – громко удивился правнук первого звездолетчика. – Вы что, в театр музкомедии пришли?» Хохотнув, Максим предложил перенести профессиональные сплетни на попозже.Голик, постанывая, улегся на койку, установленную в центре неприступного бокса. Руководители обоих КОМКОНов подкатили к ложу столик, на котором покоился саркофаг.– Посмотрите на этот предмет, – строго сказал Комов. – Он вызывает у вас какие-нибудь эмоции?Голик отрицательно мотнул головой, однако выведенные в зал мониторы показывали: у него скачком поднялись частота пульса и кровяное давление, а вдобавок резко изменился профиль биотоков. Несомненно, подопытный волновался или нервничал. Впрочем, «подкидыша-11» наверняка предупредили, что некие артефакты Странников могут сыграть в его судьбе важную роль. Как тут не разнервничаться…Этернал открыл коробку. Голик с живым интересом заглянул внутрь, спектр биотоков снова изменился, давление приходило в норму, сердцебиение оставалось учащенным.– На том диске – значок, как у меня на локте, – удивленно сказал Голик. – Это имеет отношение ко мне?– А вы не знаете? – быстро спросил Этернал. – Сосредоточьтесь. Может быть, подсознание подскажет.Голик закрыл глаза и задумался. Физиологические параметры постепенно вернулись к норме. Узор мозговой активности содрогнулся – врачи в зале прокомментировали, что налицо нормальная картина человеческого мышления. Открыв глаза, Голик решительно заявил:– Ничего путного на ум не приходит. Что будете делать дальше?Комов посмотрел на Этернал, но тот демонстративно отвернулся: дескать, сам затеял эту авантюру – сам и расхлебывай. Почесав за ухом, Комов осторожно вывинтил детонатор, украшенный стилизованной «омегой» (впрочем, если повернуть на 90 градусов, получалась буква «эпсилон») и подошел вплотную к полулежащему на откинутом ложе «подкидышу». Приборы показывали нормальное физиологическое состояние. «Даже слишком нормально для такого больного человека», – обронил кто-то из медиков.Кажется, Комов пребывал в растерянности. До сих пор все причастные к этому делу считали, что для инициирования «подкидыша» необходимо совместить значок на ворсистой грани детонатора с такой же картинкой на сгибе локтя. Помедлив, Комов именно так и поступил. Зал затаил дыхание. Голик, судя по телеметрическим показаниям – тоже.Внезапно главный Следопыт, вскрикнув, отшатнулся от кресла, но тут же снова шагнул вперед и пояснил, что детонатор ударил его сильным электрическим разрядом. На голограмме Максим видел диск, висящий в воздухе перед лицом Голика. Короткие волоски, покрывавшие днище детонатора, на глазах прибавляли в длине и тянулись к разным частям тела «подкидыша». Трехмерное изображение начало дергаться, но удалось разглядеть, что сотни тонких нитей буквально облепили Голика. Датчики сообщали что-то несустветное – разобраться в этих показаниях мог только специалист, поэтому Максим вовсе перестал смотреть на монитор.Все зрители ждали, что вот-вот случится нечто совершенно особенное, однако минуты через три детонатор отсоединился от Голика, втянул нити, подлетел к коробке и аккуратно вернулся в свое гнездо.– И это все? – громко выразил разочарование Мерлин. – Лично я ждал большего. Предлагаю забросать режиссера тухлыми помидорами.Послышались смешки. Старший представитель Медицинской Академии, смерив Кондратьева уничтожающим взглядом, презрительно заявил:– Вы невежда, месье. Обратите внимание на монитор – лейкемия отступает.Между тем Голик с удивлением подтвердил, что больше не чувствует боли, которая изводила его в последние недели. Затем на «подкидыша» напала сонливость, и он попросил не беспокоить, пока сам не проснется.Руководители двух Комиссий вывезли из бокса тележку с детонаторами и тут же затеяли спор о дальнейших экспериментах. Их дискуссию решительно пресек главный медик:– Он останется под нашим наблюдением. Если начнутся опасные проявления – поставлю вас в известность. Но теперь наша основная задача – определить факторы, подавившие вирус Юргенса.Голик спокойно спал, делать в зале было нечего, и Каммерер с Кондратьевым уединились в каюте последнего. Коллеги из разных ведомств слишком давно не виделись, так что им было о чем поговорить.За завтраком Волк-Одиночка, как называли в известных кругах Мерлина, поведал, что с большим трудом пробил через Мировой Совет разрешение доставить на Моргану портативный КРИ – коллектор рассеянной информации. В итоге долгих стараний удалось получить изображения существ, обитавших в этих развалинах сотни тысяч лет назад. К сожалению, изображения вышли размытыми – изготовленные из янтарина стены плохо сохраняли фотоны.Пока Максим рассматривал стереоснимки громоздких туш со множеством мощных щупалец разной длины, Мерлин свирепо скалился, а потом вдруг сказал:– Пора разобраться, кто мешает нам работать и почему мне так долго не разрешали эксперимент с коллектором.– Мешали? – насторожился Мак. – И тебе тоже?– Представь себе. Я три года умолял самые разные инстанции подпустить меня хоть к какому-нибудь городу Странников. Собрал целую коллекцию потрясающих по идиотизму отписок: дескать, влияние столь сложного прибора может нанести необратимый ущерб ценнейшим реликвиям… А почему ты сказал «тоже»? Были похожие прецеденты?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86