Знаем мы эти штучки. Дураков нет.
— Тогда мне придется облить твои ботинки, — вызывающе крикнула она.
Бентон слегка отодвинулся, кривая улыбка исказила его лицо.
— Иди, — зло прошипел он. — Я зайду вместе с тобой. Чтобы ты чего-нибудь не натворила. — Он хохотнул и распахнул дверь туалета. — Будь на стреме, — приказал он Райкеру, впихивая Донну в узкое помещение и закрывая за собой дверь.
— Бентон, — предупредил его сообщник, хватая за руку. — Смотри не убей ее.
— Как-нибудь без тебя разберусь.
— Тогда тебе придется разбираться с самим Питером Фарреллом. Он приказал, чтобы мы ее не трогали, пока не выясним, что она знает о книге. Держи себя в руках, понял?
Бентон вырвал свою руку.
— А ты смотри в оба. Ясно?
В туалете и на одного-то было мало места, не то что для двоих. Донна оказалась притиснутой к рослому Бентону.
— Что ты собираешься делать? Наблюдать, как я буду справлять нужду? — спросила она.
— Можешь не рассчитывать, что я отвернусь. Давай делай свое дело. Или нужно тебя поддержать? — сказал он со смешком. — Я закрою глаза, хорошо?
И он закрыл глаза.
Этого-то как раз и добивалась Донна.
Она изо всех сил лягнула Бентона в пах, так что его яйца оказались притиснутыми к тазовой кости.
Он взвыл от боли, но его крик потонул в шуме поезда, который как раз входил в тоннель.
Пока Бентон держался обеими руками за свою мошонку, Донна набросилась на него, как тигрица.
Она царапала его лицо ногтями, норовя выдрать глаза, и в самом деле выдрала ему кусок нижнего века. Он вновь завопил. По его лицу бежала кровь. Он пытался сопротивляться, схватив ее за горло и сдавив ей большими пальцами адамово яблоко, но она вцепилась зубами в один из его пальцев, так что хлынула кровь, и снова стала лягать своего врага. Трижды ударила его в обе голени и съездила сумкой по голове. Страх и отчаяние придавали ей сил; она осыпала его ударами и толкала, пока дверь туалета не открылась.
С исцарапанным, залитым кровью лицом, искаженным гримасой боли и ярости, хватаясь одной рукой за нож, Бентон вывалился из открытой двери.
Поезд все еще проходил тоннель; врываясь в окно, ветер рыдал, как толпа плакальщиц на похоронах. Мимо пролетали фонари.
Наконец-то Донна освободилась от рук Бентона.
Она развернулась и с потрясающей силой нанесла удар каблуком по его протянутой руке. Острый каблук оторвал ноготь указательного пальца. Из пальца хлынула кровь, и Бентон завопил снова.
Увидев подходящего Райкера, Донна увернулась от его неуклюжей попытки сграбастать ее.
Однако с Бентоном ей не повезло: он вскочил на ноги и, бросившись на нее, схватил ее обеими руками за талию и притиснул к наружной двери тамбура.
Незапертая дверь вдруг отворилась. И на какую-то долю секунды, которая показалась им целой вечностью, они оба повисли в воздухе, обдаваемые вонючим дымом, который наполнял тоннель.
Райкер попытался схватить их, но опоздал.
Они вывалились из поезда.
Глава 57
Донна знала, что сейчас умрет.
Она поняла это в ту долю секунды, когда они с Бентоном выпали из поезда.
Вонючий запах разъедал ей ноздри, рев паровоза оглушал ее уши. Она чувствовала себя невесомой, болтаясь в узком воздушном пространстве между стеной и поездом.
Бентон, вне себя от ужаса, отпустил ее талию. Он издал безумный вопль, ударившись о кирпичную кладку, затем отлетев к стремительно мчащемуся поезду, который превратил его тело в бесформенную груду мяса.
Однако в последний миг инстинкт самосохранения заставил Донну быстро протянуть руку и ухватиться за нижнюю часть открытого окна двери, которую ветер прижал к вагону.
Держись, взывало все ее существо. Держись.
Она изо всех сил сжимала дверь, а ее тело раскачивал ревущий ветер. Волосы ниспадали ей на лицо, все ее тело наполнял ледяной холод. Пальцы стали неметь.
Ее хватка постепенно слабела.
Поезд вырвался из тоннеля, и Донна с вызовом выкрикнула что-то, умудрившись уцепиться и второй рукой за дверь. Так она и болталась на весу, не в силах что-либо предпринять для своего спасения, зная, что не сможет долго выдержать такого напряжения. Ничто не может спасти ее от падения.
— Держись за меня, — проревел Райкер, протягивая руку. — Я попробую закрыть дверь.
Одной рукой он схватил Донну за руку, другой потянул за дверь.
Она думала, что сейчас он оторвет ее пальцы от двери и она рухнет вниз, под колеса.
Но вместо этого он употребил всю свою силу, чтобы, несмотря на сопротивление ветра, закрыть дверь.
Донна боялась, что вот-вот соскользнет вниз.
Держись.
Райкер постепенно подтягивал к себе дверь.
Донна чувствовала, что ее ноги цепляются за травы, растущие вдоль полотна, на такой скорости крапива и чертополох буквально обдирали ей кожу.
— Держись за мою руку! — как можно громче, чтобы она услышала, прокричал Райкер. — Я втащу тебя внутрь.
У Донны не было времени, чтобы хоть о чем-то подумать. Да и выбора никакого, в сущности, не было.
Она сжала его руку как можно крепче, и он потянул, едва не выворачивая ей плечо, стараясь в то же время, чтобы его не постигла та же участь, что и его сообщника.
— Другую руку, — крикнул он. — Давай другую руку. Донна не спешила, понимая, что если протянет ему другую
руку, то будет всецело в его власти.
— Давай же! — прокричал Райкер.
Впереди замаячило жерло другого тоннеля, большое и темное, готовое поглотить и ее и поезд.
Услышав громкий рев, она поняла, что это гудит сто двадцать пятый. Предупреждающий сигнал перед въездом в тоннель.
Она вновь посмотрела вперед, на зияющее жерло и темный холм вокруг него.
Посмотрела на фонари.
Фонари казались все ярче и ярче по мере приближения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82