Однако, как выяснилось, подсудимый страдает серьезным психическим заболеванием и отбудет большую часть срока в тюрьме Бродмур для умалишенных преступников".
— "Для умалишенных"? — прорычал Филипп Волтон. — Что, значит, мы тоже умалишенные, если у нас те же убеждения, что и у Джонатана?
Грант продолжал читать:
— "Когда Крофорда уводили из зала суда, он прокричал: «Будет новая смерть! Война против богатых продолжится!» Салли Риз должна предстать перед судом завтра и рассказать о своем участии в этих преступлениях. Как заявил Крофорд, у него есть последователи, которые продолжат начатую им кампанию мести богатым и известным людям. Сейчас полиция выясняет связи Крофорда".
Грант скомкал газету и с отвращением швырнул ее в камин.
— Думаю, мы должны вытащить его из тюрьмы, — сказал Пол Гарднер.
— Не смеши людей, — перебил его Марк Пакстон, покрутив у виска пальцем.
— Зачем? — добавил Филипп Волтон. — Мы-то по-прежнему на свободе и можем продолжить наше дело. — Он широко улыбнулся.
Мария Чалфонт вытащила смятую газету из грязного камина и, разгладив ее, любовно смотрела на фотографию Крофорда.
— Им не сломить его, — улыбаясь, сказала она, — они еще не победили. — Она нежно коснулась фотографии и почувствовала влагу между ног.
— Ладно, кто следующий? — спросил Волтон.
— На сей раз нам нужно выбрать кого-нибудь, кто живет подальше отсюда, — пробурчал Грант, оглядывая фотографии на заплесневелой стене.
— Какая разница, кто это будет, — прорычал Волтон. — Они все должны умереть. Мы не будем смотреть, кто из них богаче. Не важно, кто умрет следующим.
— Не смогут же они к каждому приставить полицейского, — сказал Пакстон, выдавливая гной из большого фурункула. Он вытер руку о джинсы. — Они даже не имеют понятия, кто будет казнен следующим.
— Нам есть из кого выбирать, — добавила Дженифер Томас, разглаживая длинные черные волосы.
— Все они — паразиты! — поддержал ее Волтон. Он громко закашлялся и, харкнув на стену, довольно улыбнулся, заметив, что плевок попал в фотографию грудастой фотомодели. — Как насчет этой? — спросил он.
Грант покачал головой.
— Ладно, давайте кого-нибудь другого, — согласился Волтон. — Вообще, мы будем кого-нибудь убивать или нет?
— Надо подождать, — ответил Грант. — День или два, пока не узнаем, что им сказала Салли.
— Надеюсь, ты ей доверяешь? — с вызовом спросил Волтон.
— Что ты имеешь в виду? — отозвался Грант.
— Я имею в виду, что она не расколется и не выболтает полиции наши имена.
— С какой стати ей это делать? — поинтересовалась Дженифер Томас.
— Она была девушкой Гранта, ведь так? — напомнил Волтон. — Может быть, она захочет оказаться на свободе, чтобы снова встретиться со своим любовником, забыв, что идет война.
— Она не выдаст нас, — уверенно ответил Грант.
— Хорошо бы. Иначе я тебя убью.
Волтон снял с пояса длинный острый нож и указал отточенным, как бритва, лезвием на Гранта.
— Попробуй, — ответил тот и сжал рукоятку висевшего у него на поясе кинжала.
— Перестаньте, ради Бога! — закричал Пол Гарднер. — Мы должны быть едины, чтобы продолжать борьбу, а не резать глотки друг другу.
— Он прав, — отозвалась Мария Чалфонт.
Волтон кивнул и спрятал нож.
Остальные молча смотрели на них.
Но вдруг, словно повинуясь какому-то сигналу, они поднялись и, подойдя к Гранту, тоже стали рассматривать фотографии, тихо переговариваясь друг с другом.
Большинство имен было им известно, оставалось только выбирать.
Грант указал на одну из фотографий.
Остальные кивнули.
Выбор был сделан.
Глава 19
Надзирательница Джозефина Грэгори сняла с пояса связку ключей и, громко звеня ими, стала отыскивать нужный. Ключи были прикреплены к ее поясу цепочкой, такой же длинной, как бесконечная вереница лет, проведенных ею в тюрьме Холловэй в качестве надзирательницы.
Когда она повернула ключ в замке, сержант полиции Вик Райли посмотрел на нее и достал из кармана пачку сигарет. Он уже собрался прикурить, но надзирательница с укоризной обернулась к нему. Сержант пожал плечами и сунул сигарету обратно в пачку «Мальборо». Он даже едва не извинился. Она смотрела на него так, словно он должен просить прощения уже за то, что только подумал о сигарете. Ее волосы были забраны в пучок на затылке, такой тугой, что, казалось, от этого натянулась кожа ее лица и подозрительно прищурились глаза. Своими манерами она напоминала Райли школьную наставницу, готовую в любой момент ударить его линейкой по пальцам.
Она прошла в дверь и, пропустив Райли за собой, снова заперла замок.
Полицейский оказался в следующем длинном коридоре, по обеим сторонам которого тянулись железные двери, каждая в три дюйма толщиной и непременно светло-бежевого цвета. Местами краска отстала, оголив ржавчину. Глазки в большинстве камер были открыты, и, ожидая возившуюся с замком надзирательницу, он увидел через глазки два-три лица, пялившихся на визитера.
— Е...Й подонок! — прокричал чей-то голос.
— Сука!
За этим последовал хор, сопровождавший их до конца пути.
— Где твой дружок, пидор?
Райли едва сдержал улыбку, увидев выражение лица надзирательницы Грэгори.
— Козлы!
— Умрите... суки!
Каждый их шаг сопровождался новым ругательством.
— Еще один легавый!
Райли никогда не переставал удивляться жестокости обитателей Холловэя. Он неоднократно бывал в этой тюрьме и всякий раз убеждался, что содержащиеся здесь женщины намного опаснее отбывающих срок в тюрьмах Скрабе или Дартмур преступников-мужчин.
Сейчас он размышлял, какой прием окажет ему Салли Риз.
Она еще не была осуждена, но ее посадили в одиночку, в первую очередь, в целях ее же собственной безопасности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73