Телохранитель открыл рот, собираясь, видимо, что-то сказать, но Митчелл опередил его.
«Эй, эй, за все заплатит черт...»
Митчелл стрелял короткими очередями, поводя дулом то вправо, то влево. Пули попали Туккеру в грудь, оставляя дыры в одежде и теле. Одна пуля попала в ребро, а другая пробила сердце.
Очередью его отбросило назад, из ран хлынула кровь. Он ударился о надгробие, и Митчелл выстрелил в него еще дважды. Второй выстрел пришелся ему в лицо.
Пуля попала в скулу и разнесла пол-лица: казалось, его голова взорвалась, обдав могилу обломками костей и мозгами.
«Попробуй плюнуть на мою могилу...»
Второй телохранитель потянулся за пистолетом, но Митчелл резко обернулся и, упав на колени, снова открыл огонь.
Очередь из «инграма» прошила телохранителю грудь. Он повалился назад, выронив оружие, и растянулся в высокой траве, из его ран хлынула кровь.
Он пытался дотянуться до пистолета, чувствуя, как холодный воздух проходит через пробитые легкие. Он закашлялся, и у него на губах появилась кровь.
Он почти дотянулся до пистолета, но Митчелл вновь обернулся к нему.
Одиночный выстрел пришелся сзади в основание черепа. Голова раскололась, извергая кровь и комки мозгов, но тело еще дернулось несколько раз.
«Я возьму с собой твои сладкие мечты...»
Митчелл обернулся к Хейзу. Тот даже не успел достать оружие. Главарь группировки выпрыгнул из-за могильного камня и побежал к церкви. За ним бросился Робсон.
«Ночные кошмары станут явью...»
Наемный убийца нажал на спусковой крючок и, слегка поводя «инграмом», осыпал бегущие фигуры градом пуль.
Хейзу показалось, что его ударили раскаленным красным молотом. От этого перехватило дыхание, и его отбросило в сторону, прямо на дерево. Во рту он ощутил кровь и, осторожно коснувшись раны, нащупал пальцами острые края сломанного ребра. Подняв голову, он увидел, что Робсон тоже ранен.
Тот дико закричал, когда пуля попала ему в шею. Кровь брызнула с такой силой, будто находилась в нем под большим давлением. Он схватился за шею, но тут же еще одна пуля попала ему в бедро. Страшный звук ломающихся костей был слышен даже в грохоте «инграма».
Вздымая фонтанчики, пули впивались в землю рядом с Хейзом. Другие рикошетили от надгробий, отбивая куски мрамора и гранита.
Пока Митчелл перезаряжал «инграм», главарю группировки удалось подняться на ноги.
«Когда ты подберешь ключ к сумасшествию...»
Наемный убийца вставил новый магазин, передернул затвор и вновь открыл огонь.
Робсон закричал, прося о помощи, в мольбе протянул руку к любовнику, но тот, держась за грудь, со всех ног бежал к церкви, не чувствуя боли от ужаса.
— Не бросай меня, — взмолился Робсон.
Он полз по раскисшей от крови земле, волоча ногу и по-прежнему протягивая руку, с пальцев которой капала кровь.
Митчелл выстрелил в него еще раз, и пуля оторвала ему три пальца. Умирающий продолжал кричать, и наемный убийца выпустил в него еще две пули, которые попали в лицо.
Одна выбила глаз и вышла из черепа сзади.
«Я буду на тебя молиться...»
Хейз споткнулся и, ударившись о надгробие, упал, дважды перевернувшись в грязи. Но тут же вскочил и бросился бежать, прижимая окровавленную руку к пробитой пулями груди.
Размеренными шагами Митчелл направился за ним.
«Если ты шепнешь мне о помощи...»
Услышав стрельбу, священник выбежал было из церкви, но, едва завидев распластанные на кладбище тела людей Хейза, снова торопливо скрылся внутри.
Бледный как смерть Хейз в залитой кровью рубашке ввалился в дверь и упал на каменный пол церкви.
— Помогите, — прохрипел он. У него по губам текла кровь.
Священник бросился к нему, чтобы увести в глубь здания.
Но увидел, как уверенной походкой к ним приближается Митчелл, держа наготове «инграм». Священник с ужасом понял, что скоро сможет лично предстать перед Богом, к которому он так часто обращался душой. Он попытался закрыть дверь, но Митчелл навалился на нее, и она широко распахнулась; священник отлетел назад и упал.
Хейзу удалось добраться до алтаря, там он расстегнул пальто и достал из кобуры пистолет тридцать восьмого калибра.
«Это мне подходит кстати...»
— Вы не войдете сюда, — закричал священник, глядя на автомат. — Здесь храм Господен. В дом Господа нельзя входить с оружием!
Митчелл обернулся к нему.
— Вот он, Бог, — сказал юн, показывая ему «инграм».
И выстрелил.
Очередь попала священнику в грудь и живот, сбив его с ног. Он повалился на скамью, кровь хлынула из ран, обезобразивших его торс.
Теперь Митчелл направил оружие на потрясенного Хейза, пытавшегося взять себя в руки. Пытавшегося выстрелить.
Митчелл нажал на спусковой крючок, и по церкви несколько раз прокатилось эхо, которое заглушило одиночный пистолетный выстрел. Этот грохот заглушил даже орущую в наушниках «уолкмэна» музыку.
Пули попали в цель, и тело Хейза задергалось, словно по нему пропускали сильный электрический ток. Пули рвали на куски его грудь, шею, лицо, ноги, пока он не превратился в груду окровавленного тряпья.
Вонь экскрементов примешалась к запаху сгоревшего пороха. Пустые гильзы, словно медные конфетти, вылетали из «инграма» и падали на пол с громким лязганьем.
Митчелл отпустил спусковой крючок, лишь когда ударник стукнул по пустому затвору. Затем он повернулся и быстро, но без суеты пошел между скамьями к выходу из церкви.
«Попробуй плюнуть на мою могилу...»
Глава 41
Остановившись перед светофором, Картер посмотрел в зеркало на Митчелла. Наемный убийца тщательно протирал «инграм» промасленной ветошью, держа его так, чтобы не было видно прохожим.
Покончив с этим, он открыл черный «дипломат» и положил туда оружие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73