Сержант Ник Хендерсон с минуту сидел рядом с водителем, вглядываясь в серое утро. По ветровому стеклу стекали капли дождя; прохожие, пересекавшие площадь, почти все держали над собой зонты. Кое-кто с любопытством поглядывал на полицейскую машину, но большинство спешили по своим делам. Одни направлялись к станции метро, другие, напротив, выходили из него.
Еще один обычный день столицы.
Но, похоже, не для Хендерсона.
Наконец он медленно выбрался из машины, поднял воротник пальто и осмотрелся.
Несмотря на многочисленные афиши и неоновые вывески, - в дневные часы, впрочем, погашенные, - эта обычно оживленная улица Лондона сейчас казалась непривычно затихшей. Словно она устала, утомилась, истощила всю свою энергию... Но с наступлением вечера, когда вспыхнет многоцветье рекламы, сюда вновь вернется жизнь. Хендерсон посмотрел на часы. 8. 20 утра.
Опустив руку в карман пальто, он вынул мятную конфету, развернул и сунул в рот.
"Брось курить - сэкономишь кучу денег", - говорили знакомые. Боже правый, да ведь теперь он тратит десять фунтов в день на одни конфеты... Тридцать штук "Ротманс" ежедневно, конечно, погубят любые легкие, зато зубы не портят. А кроме того, он был уверен, что начал полнеть. На последнем медосмотре, внимательно изучив таблицу соотношения роста и веса, он пришел к выводу, что никакого излишка веса у него нет. Просто ему с его пятнадцатью стоунами [Стоун - английская мера веса, равная 14 фунтам.] нужно срочно подрасти до десяти футов четырех дюймов.
Улыбнувшись собственной шутке, Хендерсон зашагал через площадь. Заметив на ее противоположном конце нескольких констеблей в форме, он направился в их сторону. Подойдя ближе, увидел временный кордон. Площадь окутывала пелена моросящего дождя. Хендерсон пригладил ладонью волосы, немного замедлив шаг.
Люди в форме заметили его и вытянулись при его приближении. За натянутой веревкой высилось сооружение, напоминавшее палатку. На металлическую ограду, окружавшую центр площади, были натянуты пластиковые полотнища, что-то скрывавшие от любопытных взглядов прохожих, - большинство из них замедляли шаг, поравнявшись с группой полицейских.
Наверняка горят желанием взглянуть на то, что скрывается под пластиком, подумал Хендерсон. Человеческое любопытство не переставало изумлять его. Ему не раз приходилось устранять последствия дорожных происшествий, когда образовывались заторы; и неизменно тут как тут появлялись любопытные. Вспомнилось ему и убийство в Камден-таун, случившееся несколько месяцев назад, - тогда потребовалось почти полчаса, чтобы вынести труп из квартиры, так как лестничные клетки и даже подходы к дому запрудили толпы зевак. Всем им совершенно необходимо было взглянуть на труп.
Говорили, что на следующий день после пожара на Кингз-Кросс тиражи газет стремительно взлетели. Ну как бы такое могло случиться, если все вокруг утверждают, что не любят читать о подобных вещах? Такие массы людей не страдают психическими отклонениями. Нет, это самое обыкновенное любопытство.
Хендерсон перешагнул через веревку и направился к пластиковым покрывалам. Когда он приблизился, один из констеблей отогнул край полотнища, и Хендерсон оказался в пространстве, обнесенном наспех установленными щитами.
Там его ждал мужчина в темном костюме. Повернувшись к Хендерсону, он заметил на лице сержанта выражение крайнего отвращения.
- Ребята из лаборатории уже видели это? - спросил Хендерсон.
- Они появились и сразу уехали, - ответил констебль Джон Лейтон.
- Выехала санитарная машина, чтобы забрать... - Он не договорил.
Хендерсон сунул руку в карман за очередной конфетой. Он был не в силах отвести взгляд от представшего перед ним зрелища.
На металлический штырь ограды, словно традиционная тыква, которую носят по улицам в День всех святых, была насажена голова Билли Квана.

Глава 17
- Известно, кто он?
Сержант Хендерсон стоял над каменной плитой, рассматривая обезглавленное тело, лежавшее под белой простыней.
Главный патологоанатом Филлип Барклай просматривал свои записи. Констебль Лейтон посмотрел на сержанта.
- Его зовут Билли Кван, - сообщил он. - Мы нашли при нем кое-какие документы, в частности водительские права, - хотя они могут оказаться фальшивкой. Вот и все, что нам известно о нем. Плюс еще одна деталь...
- Еще одна деталь? - переспросил Хендерсон.
- Он был членом одной из триад. - Лейтон открыл записную книжку. - Тай Хун Чай, или как там, черт их разберет, это произносится. Мы его как-то раз задерживали, месяцев шесть назад, за нарушение общественного порядка в китайском ресторанчике на Джеррард-стрит.
- Давайте взглянем на тело, Фил, - сказал Хендерсон.
Патологоанатом отбросил простыню.
- Силы небесные, - пробормотал Хендерсон. - Что же его так исполосовали?
- Убийство, характерное для триад, - пояснил Барклай, кивая на труп. - Вне всякого сомнения.
- Откуда такая уверенность? - осведомился Хендерсон.
- Взгляните на раны.
- Я на них и гляжу.
Обезглавленное тело лежало на каменной плите, раскинув руки. Глубокие порезы, рассекавшие плоть до костей, покрывали и руки, и ноги, и живот.
- Триады всегда перерезают своим жертвам основные группы мышц. - Барклай указывал на жуткие раны убитого. - У них это называется "сделать отбивную".
- Спасибо за разъяснения, Фил, - пробурчал Хендерсон, разглядывая обезображенное тело. - Ну а голову зачем отрезали?
- Чтобы подчеркнуть свое презрение к убитому, - ответил Барклай.
- Вокруг не очень много крови...
- Его убили в другом месте, затем тело перенесли на Лестер-сквер и бросили здесь. Голову, вероятно, отсекли сразу же после убийства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88