Вожак доккальвов выступил вперед, затравленно озирая мастерскую. Комната была загромождена костями и обломками драугов; прямо за дверью высилась целая груда различных конечностей. Несколько искалеченных драугов со слепой яростью катались по полу; у кого недоставало руки, у кого ноги, а одна несчастная безголовая тварь без устали ползала туда-сюда в поисках недостающей части.— Мы поймали пленника, ваша милость, и покуда не знаем, что с ним делать, — нервно переступая, пробормотал вожак доккальвов.— Пленника! Да как вы смеете отнимать у меня время на такие пустяки? Мне нужно… — Он повернулся к столу и схватил большой нож. Доккальвы поспешно попятились. — Ведите его к Хьердис. Ваше отсутствие меня лишь порадует, и можете сообщить это своей королеве, если, конечно, у вас хватит смелости.— Прошу прощенья, господин мой, погоди минутку! — Сгорбленная фигурка выступила из темноты, подобострастно хихикая и потирая старческие ладони. — Это же второй скиплинг, господин мой. Тот, что удрал, если помнишь, и подрубил ноги коню Скарнхравна.Миркъяртан стремительно развернулся:— Скиплинг с драконьим сердцем!Бран метнул убийственный взгляд на Скальга, который подавал ему отчаянные примирительные знаки и едва не таял от умильных гримас.— Да, это он! — с готовностью подтвердил Скальг. — Опять прошу всемилостивейшего прощения, господин мой, но если мнение старого бездомного бродяги чего-то стоит, я бы посоветовал тебе не отсылать этого паренька к Хьердис. Он ведь может снова удрать, и тогда ты потеряешь сердце навсегда.Миркъяртан поглядел на Брана и кивнул.— Совершенно верно. Эй вы, оставьте его здесь, и отправляйтесь сторожить — или шпионить, не знаю уж, что вам на самом деле приказала Хьердис. я же велю вам не беспокоить меня впредь, покуда я сам вас не позову.Доккальвы мешкали, хмуро скалясь, а их вожак проворчал:— Может, следует сообщить королеве, что драконье сердце захвачено?— Может, и следует — если кому-то расхотелось жить долго. А если кто-нибудь из вас ей об этом проболтается, я отошлю вас домой, к семейству — в горшках, под маринадом.Доккальвы поспешно удалились, по дороге отвесив несколько пинков шевелящимся на полу драугам. Скальг подобрался было ближе к свету, явно рассчитывая на награду, но Миркъяртан, грозно замахнувшись посохом, отправил его прочь. Затем он повернулся к Брану, и глаза его светились в глазницах, как у голодного зверя.— Ну что ж, вот наконец мы и встретились, и ничто не стоит между мной и драконьим сердцем — кроме тебя, — Миркъяртан почти хохотнул. — Судя по твоему виду, пришлось тебе несладко — прежде был ты и мягче, и глаже, вот жалость-то для троллей, верно?Бран смерил испытующим взглядом чародея — тощий, жилистый, но, без сомненья, крепок, как сырая кожа, и набит под завязку злыми чарами.— Где Пер и Ингвольд? Я пришел, чтобы забрать их, и сомневаюсь, чтобы ты выстоял против гнева Рибху.— А кто говорит о том, чтобы вмешивать в это дело Рибху? — осведомился Миркъяртан. — Это наше дело — мое и твое. Если помнишь, нам уже доводилось трудиться вместе — в Ведьмином Кургане, так почему бы не продолжить этот труд, как будто ничего не изменилось, хотя, конечно, я больше не буду заставлять тебя вырывать трупы или сортировать мертвые конечности. Поскольку у тебя драконье сердце и ты не желаешь от него добровольно отказаться, я возьму тебя как часть договора — весьма живую и, увы, чересчур беспокойную. Однако, у меня есть план: Присягни мне на верность, и я сделаю так, что сюда тотчас же доставят Пера и Ингвольд. Они в руках Хьердис, и королева, верно, уже клянет свою судьбу, если обнаружила, что у Ингвольд больше нет драконьего сердца. — Он едва сдержал ликующий смешок, не сводя с Брана внимательных глаз.— Я не стану присягать ни тебе, ни кому бы то ни было, — отвечал Бран.— Какая жалость, — вздохнул Миркъяртан. — Но, быть может, ты еще передумаешь, когда узнаешь меня поближе. Подойди-ка сюда, погляди, чем я занимаюсь.Бран неохотно шагнул ближе. Миркъяртан возился с горшками, кувшинами и пыльными кошелями. Растерев что-то в ступке, он осторожно пересыпал порошок в небольшую склянку. Затем он заглянул в большой кувшин, прикрытый тяжелой крышкой, под которой возилось и трепыхалось что-то живое; ил-под крышки выпростался слизистый отросток, до жути напоминавший бескостную человеческую руку. Миркъяртан, недолго думая, схватил со скамьи кость, стукнул ею по извивающемуся отростку, и тот поспешно убрался обратно в кувшин. Миркъяртан сыпанул туда щепоть порошка, добавил воды и задвинул крышку; тварь внутри тотчас заскулила и забулькала. Миркъяртан перешел к другим кувшинам, в которых прочие твари дожидались своего ежедневного пропитания.Бран скрестил руки на груди.— Это кто же, Миркъяртан — твои домашние животные? Вот бы никогда не подумал.Миркъяртан сосредоточенно открывал один кувшин за другим.— Животные, ха! Это все мои враги, которые пытались погубить меня, — пояснил он, почти с нежностью поглаживая обтянутый пергаментной кожей череп Тот заворчал, угрожающе сверкнув глазами. — Старина Сигфус был моим наставником. Он так никогда и не простил мне, что я стал сильнее — и опаснее — его. Мы, чернокнижники, никогда не прощаем и не просим прощения, верно ведь, приятель?Сигфус жутко зарычал, и Бран признал в нем ту самую живую голову, которую он нечаянно выронил в Вигфусовом подворье. Миркъяртан опять погладил череп.— Он ярится, что это мне, а не ему достанется когда-нибудь драконье сердце. Он завистлив, как и положено побежденному сопернику — даже сейчас он завидует мне.Бран отступил от стола.— Полагаю, ты грозишь мне подобной участью, если я не присягну тебе на верность и не поступлю с драконьим сердцем так, как ты прикажешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113