Брось этот кинжал в огонь, а я с радостью покину твою спину, и поговорим, как разумные существа.
— Тогда можешь сразу убить меня. Я не выпущу кинжала из рук.
— Никто и не собирается тебя убивать. Сейчас. Нам нужен ты и меч, который ты ищешь. Не думай, дружок, что мы ничего о нем не слыхали. Он может нам пригодиться.
Ивар едва заметно помотал головой:
— Боюсь, чародей Лоример уже приговорил меня к смерти.
— Напрасно ты так думаешь! Лоример не хуже других алчет завладеть этим мечом. Кстати, о мечах — не скажешь ли ты мне, где, собственно, этот меч находится? Мы все ломали голову, зачем вас понесло в Йотунсгард. Торвор и я полагаем, что там живет кузнец, которому вы намерены заказать меч, но у Сольборг родилась любопытная идея, по ее словам, из неуклюжих намеков Флоси. Он что-то болтал о могиле. Ну-ка, почему ты застонал? Я стала слишком тяжелой? Если б ты согласился помочь нам и ничего не говорить своим спутникам, мы бы все только выиграли. Подумай сам, насколько мы сильнее этих глупых альвов! Мы бы помогли тебе обобрать могилу Элидагрима и убить Фафнира. Потом мы бы пособили Свартару покончить с Эльбегастом, затем покончили бы со Свартаром и правили бы всем Свартарриком. Сознайся, ведь приятно было бы оказаться на стороне победителя?
Ивар мотнул головой:
— Лоример могущественнее вас. Если сунетесь в это дело, вам не поздоровится.
Нидбьерг чуть поглубже запустила когти в его спину:
— В твоем положении, молодой человек, говорить такое просто глупо. Нам нет дела до Лоримера. У нас в руках ты, а значит, собственно, и меч. Ну же, выбрось этот кинжал. Я не намерена сидеть на тебе всю ночь.
— Зато, сидя на мне, ты не сможешь перебить моих друзей.
— Ну-ну, не будем говорить об этом, — уже более приятным тоном отозвалась Нидбьерг. — Убийства — неприятная тема для разговора. Побеседуем лучше о мече Элидагрима, если уж нам суждено провести так всю ночь.
Ивар со вздохом отвечал, что ему нечего ей сказать, но старуха засыпала его вопросами, перемежая их угрозами и посулами. Ивар устало отмалчивался или отвечал нелепой ложью. Это была самая долгая ночь в его жизни, но он ни на миг не выпустил из рук кинжал. К его облегчению, Нидбьерг скоро устала задавать вопросы и выслушивать ответы, и наступила мрачная тишина, нарушаемая только храпом Скапти.
Наконец со двора, у дверей, послышался стук копыт. Уже почти рассвело; старухи поспешно сняли заклинание с Флоси, внесли его в дом и бросили на кровать в стенной нише. Нидбьерг спрыгнула с Ивара, произнесла заклинание и, обретя свою обычную внешность, начала ворчать на сестер — отчего, мол, они так долго мешкали на обратном пути из Свиного Холма.
Сольборг хмуро поглядела на Ивара:
— А ведь скиплинг ни словечка не пропустил. Что бы нам с ним сделать, чтобы он чрезмерно не растревожил других?
— Что случилось, то случилось, — отрезала Нидбьерг. — Если хочешь, чтобы он молчал, придется запереть его где-нибудь, упрямого выродка.
Ивар с трудом поднялся на ноги и кое-как доковылял до кресла:
— Верно. Едва я поднимусь наверх, как разбужу всех, и мы покинем этот дом. Делайте что угодно, чтобы задержать нас, но мы не останемся здесь еще на одну ночь.
— Для человека в твоем положении ты говоришь что-то уж очень смело, — заметила Сольборг. — Будь моя воля, уж я бы сумела сбить с тебя спесь…
— Довольно болтать! — оборвала ее Нидбьерг. — Несите наверх этих храпунов, да побыстрее.
С тупым изумлением Ивар глядел, как Торвор и Сольборг с поразительной легкостью несли по лестнице Гизура и Скапти, проговорив над магом заклятие, когда он было шевельнулся, просыпаясь. Затем они с силой и без особой деликатности сгребли Ивара и швырнули его в постель, строго-настрого приказав не вылезать из нее.
Ивар только рад был подчиниться. Кости у него ныли от ночных мучений, и как бы храбро он ни говорил с ведьмами, а все же пал духом. Он был так обескуражен, что заснул почти мгновенно и проснулся лишь тогда, когда уже зашевелились все прочие. Щедрое солнце светило в окно, и все альвы были в чудесном расположении духа. Ивару было худо, а когда он вспомнил почему — стало еще хуже. Он выполз из постели, и Эгиль наградил его дружеским тычком, от которого у Ивара все тело взвыло. Хриплым голосом он объявил:
— Мы немедля собираем вещи и уходим из этого дома.
— Как, даже не позавтракав? — возмутился Финнвард. — Что за глупости такие? Вкуснее здешних пирожных я в жизни не едал!
— А где Гизур? — спросил Ивар, осторожно и постепенно выпрямляя спину.
— Да внизу, — отвечал Эгиль, — возится с этим молокососом Флоси. Знаешь ли ты, что у него в кровати пуховая перина? Я бы в жизни не ушел из такой кровати, пусть даже и во сне. И что это с ним такое стряслось, хотел бы я знать?
Ивар устало покачал головой и спустился в залу. Сцена, открывшаяся ему внизу, отнюдь его не воодушевила. Гизур сидел на краю постели Флоси и выглядел немногим лучше его. Все три сестры чопорно выстроились за спиной мага, держа в руках тазик, повязки и разные снадобья.
Нидбьерг пояснила, обращаясь к Ивару:
— Флоси снова ходил во сне, чем причинил себе немалый вред. Похоже, мы все после игры в шахматы были чересчур сонные и не сумели уследить за ним.
Ивар отшвырнул ногой подвернувшийся некстати стул:
— У, дрянь!.. Хватит с меня болтовни о прогулках во сне. Все мы знаем, что его превращали в коня, и знаем, кто ездил на нем. Надо забрать отсюда Флоси, пока он еще жив и пока мы все еще живы.
— Глупости! — отрезала Нидбьерг. — Погляди-ка на него — он еще несколько дней не сможет подняться на ноги.
Флоси и вправду выглядел ужасно. Его измученное лицо посерело, и он то и дело трясся в ознобе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116