Кроме всего прочего, практически все пробитые, и мужчины, и женщины, автоматически становятся порчеными. На третьем карантинном терминале в Барселоне Психо-полиция скопила двадцать две тысячи человек, там идет настоящее побоище… Теперь второе. Вы приходите к старине Вонгу, потому что его внучок навел на мысль о моей извращенной ориентации. Вы ищете сочувствия? Вы надеялись, что я внезапно прозрею и буду на всю планету призывать людей вернуться к гетеросвязям? Мистер Молин, рассмотрим пример. Или вы завтра же начнете спать с мужчинами, или я не отвечаю за ваше психическое здоровье! Как вам альтернатива? А теперь предложите эту альтернативу миллиардам землян! Хотите, я прямо сейчас, здесь сотворю парня и отправлю вас с ним в постель?
— Постойте, постойте! — перебил я. — А как же Серж? Она ведь стала женщиной?
— Вынужден огорчить, идея отнюдь не нова. За последние десять лет на территории Бельгии четыре тысячи триста двадцать один человек сменили секс, но после этого на них пришлось как минимум двести два пробоя, из которых тридцать два — необратимые, что подтверждает общую статистику. Поголовной заменой пола мир не спасти.
— Значит, в пересчете на сорок миллиардов… — Я усиленно умножал…
— Мы на пороге катастрофы, мистер Молин. Я ответил на вопросы?
— Да, полнее некуда… А как же быть со мной?
— Данное уравнение я решаю с момента, как получил артефакт. — Он указал на тетрадь. — Выводы следующие. Вряд ли кому-то было заранее известно, что появится Молин, который не ударится в истерию, не кинется, как прочие дикари, рвать пирог современной цивилизации, а займется спасением человечества…
— Это уж вы слишком! Мне бы задницу свою спасти.
— Отнюдь. Вы относитесь к крайне редкому сегодня типу личности, вероятно, в дикие времена подобных людей было больше. Вам не все равно, что происходит вокруг. Я просчитал множество вариантов и убедился, что при любом раскладе вы принялись бы доискиваться истины. Разве не так?
— Я говорил, это моя работа…
— В том-то и дело, вы продолжаете считать себя на службе закона, хотя закона, которому вы служите, давно нет. Нравственных аспектов мы касаться не будем. Второй вывод вытекает из первого. Если кто-то и препятствовал нашей встрече, то он получил подобный артефакт, но с инструкциями иного характера, либо он способен предугадать мои дальнейшие шаги… Мне это крайне не нравится. Этот или эти «кто-то» обладают серьезными возможностями. Слишком серьезными возможностями для любой полицейской службы. И последнее. Вернемся к темпоральным построениям. Если бы вы не добились встречи со мной, вы попытались бы молекулярным веером уничтожить киберов охраны, далее нацепили бы на себя амуницию одного из них и захватили бы полицейский катер, взяв в заложники экипаж. Затем вы попытались бы пересечь границу. Я прав?
— Мне нечего добавить… — Честно говоря, я попросту обалдел.
— Значит, мистер Молин, если я сейчас самоустранюсь, вы справитесь в одиночку. Вот доказательство. — Изабель коснулся тетради и коварно ухмыльнулся.
— Напротив. Снейка прикончат на выходе, а Молин проснется, но задачу не выполнит.
— Какую задачу ?
— Пока я и сам не знаю. Все время приходится действовать по обстановке…
Стасов опустился в кресло и несколько секунд раскачивался, прикрыв глаза.
— Мистер Молин, Содружество, и Россия в первую очередь, на пороге реальной войны. Ставка слишком высока — идет неуправляемое сокращение численности населения. Ежегодно на Земле становится на двадцать миллионов человек меньше. Отбирать здоровые родительские клетки все тяжелее, здесь проблема многофакторная — и тотальное употребление мягких допингов, и последствия прошлых химических и ядерных конфликтов, и запреты на скрещивание межрасовых генотипов. Если Штаты в одностороннем порядке выйдут из конвенций, конфликт с Европой неизбежен. Задача из плоскости медицинской перейдет в экономическую, прогрессирующая нехватка кадров в Содружестве не сможет восполняться приезжими из-за океана, они попросту не пройдут карантины. В то же время у американцев нет иного выхода, у них и так процент замены киберов на человеческих должностях самый высокий на планете, в сфере сельского хозяйства, например, до девяноста семи процентов, в энергетике — восемьдесят семь. Для сравнения, в Бельгии не выше шестидесяти одного.
С Китаем отношения еще напряженнее. Вы сами — живая иллюстрация; я проверил вирт-пансион Антонио. Невзирая на ряд наследственных изъянов и курс костно-мышечной стимуляции на Сатурне, клетки Снейка допущены к воспроизводству. Если бы Антонио не был состоятельным человеком, он, вероятно, сдал бы клетки в Пекине, получила бы второе гражданство и пожизненную ренту. Но европейская Конвенция по чистоте не позволил бы забрать полукитайского ребенка в Россию. Таким образом мы уже сотню лет сдерживаем желтую экспансию. Страшно, однако, не это. В России клетки Снейка спарили бы максимум с двадцатью женскими, это допустимый предел, хотя и он уже давно имеет крайне отрицательные последствия. Сколько потомков Снейка наштампует пекинский пансион, не известно никому.
— Так они же сами себя загоняют в угол, ухудшая генотип!
— Естественно, ведь параметры отбора там гораздо жестче, нежели в либеральной Америке. В прошлом веке Китай парафировал Декларацию свобод и весь пакет сопутствующих соглашений, а теперь ею же и прикрывается. И не только Китай. Не менее остро выступает Япония, обвиняя Россию в профанации демократических устоев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107