Тут в какое время ни поднимешься, воздушные средства передвижения кишат, точно пчелы на подлете к улью; в координатной сети кружат сотни разноцветных точек. А я второй раз в жизни плыву в небе и снова лишаю себя кайфа, снова голова моя забита, и нет никакой возможности просто плюнуть на все, расслабиться и получать удовольствие.
— Макс, я так боюсь! Ты где?! Тебя ищет Стасов, они засекли тебя у посольства…
— Я сам боюсь. Никуда не выходи и следи за новостями!
— У меня сидит Ольшанский, ждет сообщения.
— Воробей? Рад видеть!
— Хай, зверь! Я раздобыл трансляцию нигерийских скачек, ты слабоват на вертикали, мальчишка! — Бронислав осунулся, еще сильнее зарос бородой и был явно на взводе.
— Куда нам до патриархов! Воробей, ты мне срочно нужен, ты и твоя гениальная аспирантка. Елена, кажется?
— Мы готовы, но Николай не отпустит ее одну. Быть порченым становится слишком опасно, Макс.
— Буду рад видеть всех! Ты сделал, что я передал?
— Да, баржа арендована и ждет в Хабаровске.
— Воробей, что у тебя случилось? Ученый облизнул губы.
— Макс, погибла Енг…
— Как?! Она не вышла из пробоя?
— Вышла, в том-то и дело… Ты в курсе, что пробитые теперь лишаются гражданства и до специальной экспертизы должны находиться в карантине? Я поехал ее встречать, но не успел. Она вышла из карантина и угодила в драку. Там была целая толпа, под кайфом, они специально собираются теперь бить американских мутиков, прилетевших на континент…
Опять смерть, бог мой, опять кругом смерть, не выбраться мне из этого круга…
— Броня, мне очень жаль, правда… Она была замечательная девушка!
— Она была моей парой девять лет, Макс. Девять лучших лет.
Сбоку в конусе появилась Жанна, обняла Ольшанского за плечи.
— Йэп, к делу, бой! — Профессор взял себя в руки. — Я тут закончу кое-что, и через два часа мы будем на месте, найдешь нас в отеле.
Пай Ли была пунктуальна, как атомный будильник. Лайнер госпожи советницы подмигнул мне бортовыми огнями ровно в 18.15 по местному времени и выдвинул посадочную платформу. Судя по карте, состыковались мы где-то в районе Читы, если такой город еще существовал. Пока добры молодцы обыскивали челнок, я глядел вниз в поисках клочка земли, не занятого заводской территорией. Там, внизу, было зелено, очень зелено, но посадки и близко не походили на забайкальскую растительность двадцатого века. В отличие от морозного Петербурга, здесь фронты тропического климата разбегались до самого горизонта на севере и упирались в монгольскую границу на юге. Под нами кипел и искрился колоссальный японский муравейник, разглядеть как следует мешал тройной ряд воздушных пневматиков. Мы висели на высоте трех тысяч метров, но вдалеке, почти вровень, вздымались к небу спиральные башни космодромов.
— Господин Молин, нет нужды меня убеждать, я почти готова поверить. Посольство в Риге сообщает, что город оцеплен, проверяется весь транспорт, включая подводные магистрали. Вы вторично провозглашены особо опасным преступником из пробоя. Думаю, подобная инсценировка не под силу даже Мудрым. Итак?
— Вы и ваши сыновья отключите харды и прикажете своим людям сделать то же самое. И второй хард также, госпожа!
— Второй не могу, это сугубо служебная связь.
— Тем не менее прошу вас, хотя бы на время.
— Хорошо. — Она окинула меня долгим, ничего не выражающим взглядом. — Уверяю вас, здесь нас не могут подслушать.
— Дело не в этом, вирус передается через хард.
— Господин Молин, вы ради этого оторвали от работы руководство корпорации? Чтобы поведать очередную небылицу? Давайте покончим с нашим делом. Со мной на борту группа специалистов и оборудование, мы проведем анализ данных. Передайте им химическое уравнение, подпишите контракт, и в качестве доброго жеста корпорация предоставит вам временное убежище и подаст заявку на предоставление вам гражданства. В Россию вы вернуться сейчас не можете.
Моментально возник тот самый канцелярский малый с образцами договора. Мне не верили, впрочем, было бы странно ожидать обратного. Пай Ли недвусмысленно намекала на два исхода — прыгнуть вниз без парашюта или отправиться в карантин.
Я выдохнул и рассказал ей о массовом убийстве на Марсе. Пока я говорил, она смотрела мне в зрачки, не моргая, но харды больше не надела. Они так и остались лежать на ручке кресла.
— Поймите, я не специалист, но подобный вирус киллеры не способны обнаружить, заражение идет на молекулярном уровне, одна из тысяч служебных программ вызывает иннервацию органического нэта, которым опутан мозг каждого из нас. Наверняка ваши спецы прочесали тюрьму и не нашли никаких причин смерти надзирателей…
— Господин Молин, вы издеваетесь? Я опешил.
— Колонии больше не существует. Ваши люди, уходя, заложили плазменный заряд. Там погибли все, не только надзиратели, но и полтысячи заключенных. Удалось обнаружить лишь два сохранившихся трупа ассенизаторов, их, условно говоря, «спасла» от огня взорвавшаяся батарея жидкого азота. Вы хотите убедить меня, что не знали, какой ценой оплачен ваш, позволю заметить, дурацкий побег?
Похоже, мой потрясенный вид ее несколько остудил. Харды она по-прежнему не трогала.
— Госпожа советник, Стасову удалось внушить вам и другим, что воздействие на мозг произошло в Глубине и что оно носило характер гипноза. У меня нет сил больше спорить…
Она вызвала по стационару сыновей. Каюта, где мы сидели в обществе киберов охраны, заполнилась людьми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107