– То ли в сказку про заколдованное озеро, то ли в пруд из сказки про Зеленую русалку.
– Мы хотим в пруд! – загалдели хором лягушки.
Они прыгали так высоко, что это было похоже на лягушиный цирк, если такой бывает.
Раки шли молча, немного поодаль, с трудом двигая клешнями. Их было очень много. Гораздо больше, чем лягушек. Некоторые из них совершенно запарились и стали красными, будто их ошпарили кипятком.
Глаз нельзя было оторвать от этой печальной процессии. Но я вовремя вспомнил про рыб, оставшихся без воды, и, попрощавшись, побежал к ним. Царевна-лягушка окликнула меня жалобным голосом:
– Адась, не уходи, послушай! Помнишь, я дала тебе ключик? Верни мне его. Без него я не попаду ни в одну сказку. Прошу не ради себя, а ради этих несчастных.
– Ключик? – переспросил я. – Ключик? Я с радостью верну его тебе. Он мне совсем не нужен. Только бы вспомнить, куда я его дел. Кажется, он остался у пана Кляксы. Подожди, я сейчас сбегаю.
Я не знал, с чего начать. Мне искренне хотелось помочь лягушкам, но еще больше меня беспокоили рыбы. Я помчался в академию, по дороге встретил ребят и рассказал им о случившемся. Рыб они взяли на себя.
Пана Кляксу никто из них не видел. Я обежал всю академию, но ни в кабинете, ни в классах, ни в зале, ни на кухне его не было. Тогда я поднялся наверх и заглянул в лечебницу больных вещей.
Пан Клякса был там. Но чем он занимался, вообразить трудно. Крошечный, не больше Мальчика с пальчик, он, уцепившись за маятник ножками и ручками, учил часы ходить. Он раскачивался на маятнике, как на качелях, и без умолку твердил:
– Тик-так, тик-так, тик-так!
В это время раздался бой часов, и пан Клякса стал вторить ему густым басом:
– Бим-бам-бом!
Увидев меня, он спрыгнул с маятника и тут же на моих глазах вырос.
– Вечно вы мне мешаете! – сказал он сердитым голосом. – Чего тебе? Не видишь разве – я занят, учу часы разговаривать.
Но тут же взял себя в руки и сказал обычным ласковым голосом:
– Прости, Адась! Не смотри на меня так. Во всем виноват Филипп. Он меня погубит. Я стал уменьшаться. Мне все трудней сохранять свой рост. А тут еще одна неприятность. Свечные огоньки загорелись у меня в кармане. Пришлось их заливать водой. Тяжело все это, ох, как тяжело! Прошу, если любишь меня, никому не рассказывай об этом. Ладно? А что привело тебя ко мне?
Я рассказал пану Кляксе о том, что он наделал, выкачав воду из пруда, и попросил вернуть мне ключик.
Мой рассказ очень огорчил пана Кляксу.
– Жаль! Очень жаль! – сказал он, помолчав. – Лягушки не будут больше складывать нам стишки. Но у меня не было другого выхода. Если бы я не погасил огоньки, вся академия сгорела бы дотла. Придется сделать себе несгораемый карман. Как же быть с рыбами? Ладно, что-нибудь придумаем!… Да, ты просил вернуть тебе ключик… сейчас… сейчас…
Он стал шарить по карманам.
– Знаешь, – сказал он шепотом, – у меня еще одна неприятность. После истории с Филиппом мои карманы стали глубже. Я с трудом достаю дно… Вот, наконец-то ключик нашелся! На, передай Царевне-лягушке и извинись за меня.
Тут он снова уцепился за маятник и стал раскачиваться, повторяя:
– Тик-так, тик-так, тик-так.
Я вернулся в парк и положил ключ к ногам Царевны-лягушки.
– Я тебе очень признательна, – сказала Царевна-лягушка. – В награду за ключ возьми Лягушонка-Послушонка. В трудную минуту он тебе поможет.
Она сказала несколько слов по-лягушачьи. Из толпы выскочил маленький лягушонок, величиной с муху. Он был ярко-зеленого цвета и блестел, как лакированный.
– Возьми его, – сказала Царевна, – спрячь в волосы и каждый день давай ему по одному рисовому зернышку.
Я взял лягушонка, посадил к себе на голову, поблагодарил Царевну и, перепрыгивая через лягушек и раков, побежал к пруду. Там я увидел пана Кляксу, окруженного ребятами. Он выглядел хорошо, но был чуть меньше ростом.
По его указанию, ребята принесли несколько больших корзин и сложили туда рыб.
– За мной! – скомандовал пан Клякса.
Сгибаясь под тяжестью корзин, мы прошли по каштановой аллее, пробрались через заросли малины и вышли к ограде. Пан Клякса остановился перед дверцей с надписью «Сказка о рыбаке и рыбке» и открыл замок. Уже издали мы увидели Рыбака, закидывающего в море невод. Рыбак улыбнулся и, не вынимая изо рта глиняной трубки, поздоровался с нами.

Мы бросили рыб в море, а потом по совету Рыбака выкупались. День стоял жаркий, и вода была очень теплая.
Когда мы вернулись к пруду, лягушек и раков там уже не было. По влажному илу ползали лишь черви да улитки.
Вдруг над нами появился Матеуш. Он был очень взволнован и кричал что есть мочи:
– Душный рик! Душный рик!
Пан Клякса первый догадался, в чем дело, и посмотрел на небо. Потом он тоже закричал:
– Воздушный шарик! Воздушный шарик!
Высоко в небе показалась маленькая точка. Она быстро приближалась, и вскоре мы явственно увидели голубой шарик с привязанной к нему корзиной.
Пан Клякса очень радовался, потирал от удовольствия руки и все время повторял:
– Мой глаз летит с Луны!
Когда шарик опустился, пан Клякса отклеил пластырь и вставил глаз на место.
– Нет! Это что-то невероятное! – воскликнул он, захлебываясь от восторга. – Такого еще никто не видывал! Ну и ну! Ну и чудеса! Жизнь на Луне занимательней любой сказки.
Мы с завистью смотрели на пана Кляксу, а он упивался картинками, которые запечатлел его глаз, побывавший на Луне.
Наконец пан Клякса овладел собой и сказал:
– Сказка про лунных жителей затмит все сказки на свете! Дайте только время.
– А может быть, вы ее сейчас расскажете, пан профессор? – предложил Анастази.
– Всему своя пора!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25