Она видела, как молодел ее муж, она видела все стадии трансформации, и пеленки с детской кроваткой предназначались ему, а не ожидаемому ребенку.
Фримэн сомневался, была ли его жена на самом деле беременна. Изменения фигуры могли быть всего лишь иллюзией. Когда Элизабет говорила, что ожидает ребенка, то она могла иметь в виду, что ребенком будет он!
Лежа в кровати, он слышал, как Элизабет закрывает окна и двери.
Неожиданно Фримэн почувствовал, что замерзает. Несмотря на кучу одеял, он был холоден, как кристаллик льда. Фримэн понял, что приближается конец его изменений.
В конце концов он задремал, и сон унес прочь все страхи и сомнения.
Через два часа Элизабет разбудила его и внесла в холл. Память Фримэна быстро атрофировалась, он уже не мог контролировать свое тело. Неожиданно он очутился в мире своего детства и, издав громкий крик, вступил в заключительную стадию своих изменений.
* * *
В то время как ребенок затихал на столе, Элизабет сидела, откинувшись назад, на диване и пыталась подавить боль. Когда Фримэн уже не подавал признаков жизни, она обессиленно легла на подушку и быстро заснула.
На следующее утро она проснулась бодрой и полной энергии. От ее беременности не осталось и следа. Через три дня Элизабет уже свободно передвигалась по дому. Тогда она принялась уничтожать следы существования Фримэна: пеленки и другое белье купил старьевщик; кровать она сдала обратно в мебельный магазин и, наконец, уничтожила все фотографии, на которых присутствовал ее муж.
Через два дня все, напоминающее о Фримэне, было изгнано из дома.
* * *
Следующим утром, когда она возвращалась с покупками из торгового центра, навстречу ей из машины вышел Хэнсон.
— Здравствуйте, миссис Фримэн, вы великолепно выглядите!
Элизабет наградила его ослепительной улыбкой.
— Чарльз все еще отсутствует? — спросил Хэнсон. Она молчала, мечтательно глядя куда-то вдаль, через его плечо. Хэнсон, не дождавшись ответа, уехал, а она вошла в дом.
Так Элизабет потеряла своего мужа.
* * *
Три часа спустя метаморфозы Чарльза Фримэна достигли кульминации. В последнюю секунду Фримэн вернулся к началу своей жизни, и момент его рождения совпал с моментом его смерти.
ЛЮК 69
Первые несколько дней все шло хорошо. — Держитесь подальше от окон и не думайте об этом, — говорил им доктор Нейл. — Не беспокойтесь, здесь нет никакого принуждения. В одиннадцать тридцать или ровно в двенадцать спускаетесь в гимнастический зал и играете там в настольный теннис или гоняете мяч. В четырнадцать ноль-ноль в неврологическом театре специально для вас будут показывать фильмы. Затем несколько часов читаете газеты, слушаете музыку. Я буду в восемнадцать. К семи часам вечера у вас будет прекрасное настроение.
— И никакой опасности, доктор? — спросил Авери.
— Абсолютно никакой, — отрезал Нейл. — Конечно, если вы устанете, вы можете отдохнуть. Есть одна тонкость. Помните, вы все еще употребляете только три тысячи пятьсот калорий, и поэтому ваш кинетический уровень, вы скоро это заметите, будет в три раза ниже. Так что старайтесь не переносить тяжелых вещей, чаще делайте паузы во время спортивных игр. Скоро вы будете делать это автоматически. Кстати, совет — учитесь играть в шахматы.
Горрел, подавшись вперед, спросил:
— Доктор, если мы очень захотим, сможем мы выглянуть в окно?
— Не волнуйтесь, электропроводка обрезана. Теперь вы не уснете, даже если очень захотите этого.
* * *
Нейл подождал, пока трое мужчин покинут зал для лекций и направятся к сектору отдыха, затем вышел из-за кафедры и захлопнул дверь. В свои пятьдесят лет он был довольно низким мужчиной с широкими плечами и острым, нетерпеливым ртом.
Он выдвинул кресло и, опустившись в него, спросил:
— Ну что ж?
Морли, сидевший на одном из стульев у задней стены, бессознательно крутил в руках ручку. Он был самым юным подчиненным Нейла в клинике, но доктор почему-то любил разговаривать с этим тридцатилетним парнем.
Морли, заметив, что Нейл ждет ответа, пожал плечами:
— Кажется, все о'кей. Операции прошли успешно. Сердечные ритмы и ЭКГ в норме. Утром я смотрел рентгеновские снимки — все в порядке.
Нейл испытующе посмотрел на него.
— Кажется, вы не одобряете эту затею? Морли засмеялся и встал.
— Конечно, я ее одобряю!
Он прошелся между столов и встал у кафедры, засунув руки в карманы своего белого халата.
— В вашем плане нет ни одной ошибки. Все еще только начинается, а пациенты в чертовски хорошем порядке. У меня нет никаких сомнений. Я думал, что им необходимо будет более трех недель гипнотического внушения, но вы были правы. Однако прошло мало времени с того момента, как они пришли в себя. Посмотрим, как они будут чувствовать себя завтра утром.
— А что вы предполагаете? — криво усмехнувшись, спросил Нейл. — Изменение деятельности продолговатого мозга?
— Нет, — ответил Морли. — Психометрические тесты не показали никаких отличий от нормы. Ни единого нарушения функций. — Он перевел взгляд с доски на Нейла. — Несмотря на все мое недоверие, я должен сказать, что вам удалось ЭТО сделать.
Нейл сидел у стола, облокотившись о столешницу, словно о чем-то раздумывая.
— Мне удалось сделать больше, чем я рассчитывал. Блокировка некоторых нервов привела к излечению от всяких комплексов, маний, фобий. Теперь это самые психически уравновешенные люди на планете — все тесты дают практически нулевые результаты. Так что появилось много побочных целей. И спасибо тебе, Джон, да и всем в группе, за то, что вы не отвлекались на них, а сконцентрировали внимание на одной, главной.
Морли что-то пробормотал, и Нейл продолжал, чуть понизив голос:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33