Позднее некий человек, коег
о я теперь знаю за полицейского в штатском, остановил меня на улице по явн
о неубедительному поводу и завел пустой, бессмысленный разговор о погод
е с единственной целью выудить из меня информацию.
До предъявления обвинения дело так и не дошло, однако вскоре новые работ
одатели тоже начали бросать в мою сторону весьма недвусмысленные взгля
ды. Все это вместе взятое приводило к единственному заключению, что прис
утствие способности создает вокруг меня отчетливую, доступную глазу ау
ру, каковая и вызывает заинтересованное любопытство окружающих.

По мере того как эта аура привлекала внимание все большего количества лю
дей Ц теперь на нее косились даже в кафе и на автобусных остановках Ц а т
акже в связи с прямыми, пусть и вскользь брошенными замечаниями на ее сче
т (шутливый характер последних выше моего понимания), я начал все больше с
клоняться к мнению, что вскоре моя сила утратит всякую практическую поле
зность. Страх быть обнаруженным не позволит мне ее применять. Я буду выну
жден уничтожить блокнот, продать сейф, столь долго хранивший его секрет,
и даже Ц по возможности Ц никогда впредь не думать о силе, ведь вполне мо
жет статься, что подобные мысли сами уже по себе способны порождать опас
ную ауру.
Жестокая необходимость оставить силу Ц именно в тот момент, когда я тол
ько-только начинаю в полной мере осознавать представляемые ею возможно
сти, Ц явилось жесточайшим ударом судьбы. По причинам, все еще сокрытым,
мне было дано отодвинуть Ц пусть и немного Ц завесу, отделяющую наш до о
твращения знакомый мир повседневных банальностей от мира внутреннего,
неподвластного времени и законам природы. Так неужели сила и порожденно
е ею прозрение исчезнут навеки?
С этим мучительным вопросом в голове я открыл напоследок сейф. Мой блокн
от, где почти не осталось уж чистого места, содержал на своих страницах ед
ва ли не самый удивительный Ц пусть и неопубликованный Ц текст в истор
ии словесности. Вот уж где воистину было установлено главенство пера над
мечом!
В момент одинокого наслаждения этой мыслью меня внезапно посетило осле
пительное озарение. Я придумал оригинальнейший, а вместе с тем и предель
но простой способ сохранить силу в ее самой безличной и убийственной фор
ме, способ, не связанный с необходимостью прибегать к ней раз за разом, пер
ечисляя имена все новых и новых жертв.
Вот в чем заключался мой замысел. Я напишу и непременно опубликую просто
й по языку, явно вымышленный рассказ, где с предельной откровенностью по
ведаю читателю обстоятельства проявления силы и весь ход дальнейших со
бытий, методично перечислю имена жертв, образ их смерти, постепенное зап
олнение блокнота и серию проведенных мною опытов. Все это будет изложено
с предельной откровенностью, без малейшей утайки. Далее я сообщу о своем
решении отказаться от силы и опубликовать подробный, беспристрастный о
тчет о связанных с ней событиях.

В полном соответствии с этим замыслом рассказ был написан и попал на стр
аницы широко известного журнала.
Вы удивлены? Ничего удивительного Ц будь все именно так, я бы попросту по
дписал свой смертный приговор, отправил себя прямиком на виселицу. Но я з
абыл упомянуть об одном элементе рассказа Ц о неожиданной развязке, эта
ком сюрпризе напоследок, заключительном взбрыкивании сюжета. Как и поло
жено любому пристойному повествованию, мой рассказ под конец тоже взбры
кивает Ц с яростью, способной сбить нашу планету с предначертанного от
века пути. Для чего, к слову сказать, он и был написан.
Ибо этот рассказ содержит в себе мое последнее задание неведомой силе, п
оследний смертный приговор, выносимый не мне, но мною.
Кому? Да кому же еще, если не читателю! Да, Ц согласитесь вы, Ц весьма ориг
инально. До той поры, пока все экземпляры журнала не исчезнут из обращени
я (тираж и близость к предполагаемым жертвам небывалого мора позволяют н
адеяться, что на это потребуется значительное количество времени), сила
будет неустанно сеять смерть и опустошение. И только автор рассказа може
т ничего не бояться, ибо ни один суд не примет во внимание информацию, полу
ченную свидетелями понаслышке, Ц а кто, скажите на милость, сможет высту
пить с показаниями, основанными на личном опыте?
Но где же напечатан этот рассказ? Ц спрашиваете вы в опасении купить по с
лучайности этот журнал и прочесть его.
Я отвечаю: здесь! Это именно тот рассказ, что лежит перед вами. Наслаждайте
сь им напоследок, его конец Ц ваш конец. Сейчас, когда вы читаете эти немн
огие заключительные строки, на вас внезапно нахлынут ужас и отвращение,
мгновение спустя вас охватит слепая, животная паника. Ваше сердце болезн
енно сжимается, пульс слабеет… мысли туманятся… вы чувствуете, как из ва
с вытекает жизнь… Вы тонете, исчезаете, еще несколько секунд, и вы сольете
сь с вечностью… три… два… один…
Все!
Ноль.


1 2 3 4 5 6