Я думаю, что это моё!» Она протянула руку в мягкие, влажные и тёплые внутренности (содрогаясь от противного хлюпанья), чтобы вытащить оттуда маленький фигурно вырезанный кусочек дерева, приютившийся к северу от печени и почек. «Это фрагмент из моей головоломки» — сказала Алиса, извлекая на свет деревяшку. Картинка весьма соответствовала глазам и клюву цыплёнка (хотя почему Лондонский зоопарк должен выставлять напоказ обыкновенную домашнюю птицу, оставалось вне её понимания). Она добавила пернатый кусочек четвёртым к трём другим фрагментам головоломки в кармане её передничка.
«Возможно, из-за этого Джими Куриные Мозги так неспешно оживал» — разглагольствовал Пабло. — «У него была заноза под сердцем. Такое уж конечно его затормозило.» И в самом деле, в этот самый момент скульптура совершила робкий шаг к жизни; её длинные тощие конечности судорожно дёрнулись в спазмах эффектного танца. «Алиса, дорогая!» — вскричал Пабло. — «Ты вылечила моё создание! Как же мне тебя отблагодарить?»
«Доставьте меня домой» — ответила Алиса незамедлительно. — «Отвезите меня назад в прошлое.»
«Курс на прошлое!» — провозгласил Пабло Огден, уже возясь с какими-то сложными рычагами, росшими из пола избушки. От манипуляций с этими рычагами устрашающее количество железных тросов начало двигаться по ряду закреплённых на потолке избушки шкивов; от шкивов тросы тянулись в ряд отверстий в полу избушки. «Держитесь крепче, друзья!» — крикнул Пабло, перекрывая возникший лязг.
И тогда избушка начала двигаться!
Избушка весьма неожиданно начала раскачиваться туда-сюда, и Алису швырнуло на пол, в то время как деревянный мирок вокруг неё взлетел на воздух. Селия и Джеймс Маршалл Хентрэйлс были вдвоём отброшены в одну сторону, когда избушка поднялась над садом! «Что случилось?» — закричала Алиса, отчаянно цепляясь за верстак.
«Избушка идёт прогуляться, разумеется» — ответил ей Пабло Огден, борясь с корабельным штурвалом дабы развернуть избушку. — «У избушки выросли ноги!» В полу избушки был люк с несколькими маленькими отверстиями, из которых поднимались струйки дыма. «А это пар, который подымается от избушкиных ног» — заметил Пабло; — «глянь туда, Алиса.» Пабло распахнул люк и Алиса уставилась в зияющую дыру, чтобы лишь увидеть, как далеко внизу сад проносился мимо них со всё возрастающей скоростью!
«О Господи!» — крикнула Алиса. (И было от чего, ибо в этот самый момент избушка здорово накренилась набок, и Алиса почувствовала, как её увлекает в люк. «О Господи вдвойне!» — крикнула Алиса вновь. (И было вдвойне от чего, ибо теперь она выпадала и избушки!) (А сад был далеко и далеко внизу и внизу…) По счастью, как только её тело начало это путешествие по направлению к саду, от которого у неё захватило дыхание, Алиса почувствовала сильную руку, ухватившую её за лодыжку. Теперь она свисала кверх тормашками! из люка, и из этого выгодного положения могла наблюдать во всех деталях избушечьи ноги: это были самые что ни на есть курьи ножки, хоть и механизированные и увеличенные до чудовищного размера; ноги в облаке пара переступали через живые изгороди. Избушка и в самом деле шла! «Так вот, значит, как мистер Огден перемещается по саду» — сказала Алиса сама себе. — «Он перемещается не по саду, а над садом.» Алиса увидела различные инструменты, падающие вверх мимо неё из люка, включая молоток и кривую ножовку. «Так вот почему я встретила так много инструментов в саду» — добавила она, — «вот почему я нашла ножовку и смогла найти Селию.» Алиса также увидела, далеко в верх-тормашками-низу, Козодоя, очень гадкого попугая, летящего к железным воротам, отмечавшим выход из лабиринта.
«Козодой!» — позвала она, — «ну-ка иди сюда, сейчас же!»
Попугай, конечно, и ухом не повёл. Да и как он мог? Попугай был за тысячу взмахов крыльев от неё, и к тому же Алиса была к тому времени втащена в сомнительную безопасность громыхающей избушки. Оказалось, что это Селия ухватилась за её лодыжку в последний момент. «За этим попугаем!» — крикнула Алиса, указывая в проём.
За далёким попугаем и устремился Пабло, направляя шагающую, трясущуюся избушку к очерченному железными воротами выходу. Джеймс Маршалл Хентрэйлс тем временем бренчал своими кукольными пальчиками по струнам своей гитары, извлекая шквал нот из инструмента. (ШВАНЦ! ФИЗЗЛ! УИИИ! СНАЗЗБЛ! КУИТ!) Алиса прикрыла уши! «О, Боже!» — сказала она, — «что за ужасная шумовка!»
«Ведь я говорил тебе!» — проревел Пабло, перекрывая шум, в то время как Джими начал петь песню под названием «Маленькая Мисс Без-Крыши». Алиса не могла толком понять слов, но навязчивый припев «Ма-а-аленькая мисс без крыши…» позволил ей предположить, что песня была о проблемах бездомных.
Когда Джими Хентрэйлс вошёл в длинное и громкое соло, заставив избушку затрястись ещё сильнее, Алиса, крепко уцепившись за дрожащий верстак, крикнула Пабло: «К какому из искусств Вы относите своё ремесло, мистер Огден? Ведь мне кажется, ваше последнее произведение совершенно бессмысленно!»
«Я зову своё искусство накренизм» — заявил Пабло, продолжая бороться с рычагами, — «это позволяет мне не особо следить за правильностью моих созданий. И в самом деле, прежде я называл своё искусство грубизм, а потом хамизм, но эти ярлыки казались слишком грубо, хамски очевидными. А ещё до этого я занимался клеизмом, это когда все части склеиваются вместе, а незадолго до того — гадизмом, когда у меня была лишь малейшая догадка о том, что я делаю. Но потом я осознал, что я не имел и догадки, и я стал размышлять о своих творениях, и назвал это размышлизмом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43