Ее окно крайнее на фасаде. Можно и увидеть.
Они зашли за торец дома, где не было окон вообще.
– Теперь продолжай.
Когда Колин закончил свой рассказ, Альбанак горестно рассмеялся.
– Ха! Вот оно! И, оказывается, так близко! Ну пошли, надо действовать, пока еще есть шанс.
– Как? Что?
– Слушай. Мы можем войти в дом так, чтобы из окон нас не было видно?
– Да-а.
– Хорошо. Боюсь, что у меня не хватит сил сделать то, что должно. Но сначала давай подумаем о Сьюзен. Слушай, что я скажу. Мы должны молчать, когда приблизимся к дому. Веди меня в комнату. Я пройду беззвучно, а ты шагай так, как ни в чем не бывало. Зайди в комнату и распахни окно. Тогда посмотрим.
Колин на мгновение задержал руку на ручке двери и оглянулся через плечо. Альбанак стоял на верхней площадке лестницы. Он кивнул. Колин открыл дверь.
Сьюзен лежала, глядя в пустоту. Колин быстро прошел к окну и растворил его. Услышав это, Альбанак ступил через порог.
Знаки Фохлы лежали на его открытой ладони. Сьюзен издала странный хрипящий звук, глаза ее широко раскрылись, она отшвырнула одеяла, но Альбанак рванулся через всю комнату, ударил Сьюзен плечом под подбородок, навалился ей на руку и застегнул браслет у ее запястья. Затем быстро отскочил назад к двери и выхватил меч.
– Колин! Скорей отсюда!
– А что ты сделал? – закричал Колин. – Что произошло?
Рука Альбанака впилась в плечо мальчика и вышвырнула его вон из комнаты. Альбанак выскочил следом и захлопнул дверь.
– Альб…
– Смирно! – сказал Альбанак, и в голосе его звучал металл. – Когда она освободится от злого духа, тогда опасаться придется нам. Будем надеяться, что боль, которую причинит ему браслет, заставит его предпочесть бегство мщению.
Они стояли неподвижно и напряженно ждали. Единственным звуком, который до них доносился, был скрип кровати, на которой лежала Сьюзен. Но и он вскоре смолк. Воцарилась полная тишина.
– Альбанак! Смотри!
Свернутое спиралью черное облако дыма выплывало из-под двери. Оно катилось по полу, постепенно выстраиваясь в пирамиду, которая все увеличивалась и увеличивалась.
– Если хочешь жить – стой возле меня, – шепнул Альбанак.
Пирамида теперь была высотой примерно в три фута. Возле ее вершины мерцали два красных глаза, а внизу виднелось нечто, что можно было бы считать намеком на рот или клюв. Затем эта пирамида начала разрастаться. Она увеличивалась во всех направлениях как воздушный шар, причем, увеличивалась она как-то пульсируя, с перерывами.
Альбанак взмахнул мечом и проговорил ясным и твердым голосом:

– Сила ветра служит мне против тебя,
Сила гнева служит мне против тебя,
Сила огня служит мне против тебя,
Сила грома служит мне против тебя,
Сила молнии служит мне против тебя.

К этому времени пирамида заполнила весь дом. Это уже больше не было пирамидой. Это было – все. Какая-то универсальная темнота, в которой виднелось только два кроваво-красных диска и ленточка голубого огня – меч Альбанака.

– Сила бури служит мне против тебя,
Сила месяца служит мне против тебя,
Сила солнца служит мне против тебя,
Сила звезд служит мне против тебя.

Пустые глаза подплыли ближе. Они теперь были величиной с тарелку. И темнота начала пульсировать. Колин, как утопающий, вцепился в плащ Альбанака. Его пугало то, что этот пульс казался биением его собственного сердца, и он уже не понимал, где кончается он и начинается темнота.
– Сила небес служит мне против тебя. Сила… Сила… О, я не могу удержать его!
Альбанак обеими руками поднял меч над головой и вонзил его в темноту между горящих глаз.
– Эсон! Эсон! Эмарис!
Полыхнуло пламя, раздался страшный треск.
Дом задрожал, дверь вдавилась внутрь, порыв ветра просвистел по комнате. И – все стихло.
Альбанак и Колин медленно оторвали головы от пола и поднялись на ноги, опираясь на дверной косяк.
Комната была вся перевернута, мебель разбросана, оконная рама выдрана и разбита в щепки. Меч Альбанака разлетелся вдребезги.
Только Сьюзен лежала, как лежала, – тихо, спокойно, дышала ровно, крепко спала. Колин шагнул к кровати и взглянул на сестру.
– Сью. Это… Сью? Альбанак кивнул.
На дворе раздались голоса, послышались тяжелые шаги на лестнице. В дверях стоял Гаутер.
– Что… Что происходит? Бесс появилась вслед за ним.
– Боже ты мой, Боже, ой-ой-ой!
– Помолчи, барышня! – сказал Гаутер. Он посмотрел на Альбанака. – Ну, майстер, что все это значит?
– Это был Броллачан, фермер Моссок.
– Что? Что?
– А теперь кое-что сделать надо, и быстро. Боюсь только, мы не сможем разглядеть его следы. Я должен поспешить в Фундиндельв, но я скоро вернусь. Пусть Сьюзен спит. Не трогайте браслет, и тогда с ней будет все в порядке.
– Но я собирался за доктором, – сказал Гаутер.
– Нет! – Альбанак посмотрел на Гаутера. – Не делай этого. Пусть сначала на нее взглянет Каделлин.
– Но…
– Поверь мне! Ты можешь ей навредить. Тут дело не человеческого ума.
– Да? Может быть, ты и прав. А если – нет? Она выглядит получше. Ладно, немного повременим. Но только ты торопись, приятель.
– Благодарю тебя, фермер Моссок.
Альбанак выбежал из дома и скрылся за вершиной Риддингса. Никто не проронил ни слова.
Слова были сказаны после. Бесс и Гаутер выслушали Колина и поверили ему. А что им еще оставалось? Искореженная спальня свидетельствовала о многом.
Они потратили несколько часов, чтобы починить и залатать то, что можно было спасти. За все последующие часы Сьюзен ни разу не проснулась. Это почти успокоило Бесс. Девочка спала спокойным сном, уже не напоминавшим глубокий обморок, который тревожил Бесс гораздо больше, чем она самой себе в этом признавалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42