И никак бы она не могла понять, что для всех детей - и маленьких и больших - важно не только, чтобы с ними были справедливы и не отступали от правил, но и чтобы интересовались их жизнью, радовались их радостям, сочувствовали горестям, а проще всего сказать - чтобы их любили!
Марья Васильевна, понимая это, стала сама то и дело наведываться в шестой класс.
- Что же это у вас стенгазета всё ещё прошлогодняя болтается? - сказала она как-то, остановив Машу Репкину на большой перемене. - Почему же так?
Маша покраснела, оглянулась на Шуру Зыбину, которая стояла рядом, на Олю Сизову… Те молчали.
- Потому что Катя Цветкова - она редактор - то приходит в класс, то не приходит. Она болеет. И заметок мало. А потом, Зина Стрешнева никак не может заголовок нарисовать - ей некогда… Вот и газеты нет.
- Эх, вы! - Марья Васильевна покачала головой. - Значит, у вас дело на Кате да на Зине повисло? А помощники где же? Редколлегия? Актив?..
Замечание Марьи Васильевны было как искра, брошенная в костёр. Машу окружили девочки из шестого, пошли разговоры, расспросы. Тут же решили, что если Катя болеет, то член редколлегии Шура Зыбина заменит её, а заголовок нарисуют Оля Сизова и Мотя Щеглова - они тоже неплохие рисовальщицы.
Мимо прошла Вера Ивановна, молча посмотрела на эту кучку шестиклассниц, громко щебечущих о чём-то, и вернулась:
- Что случилось, девочки?
- Мы хотим выпустить новую стенгазету, - ответила ей Маша.
Вера Ивановна кивнула головой:
- Конечно, конечно. И давно бы надо! - и пошла дальше.
А девочки тотчас забыли о ней, продолжая обсуждать свою будущую газету.
Как-то заговорила Марья Васильевна и с Зиной Стрешневой. Увидев её в коридоре, Марья Васильевна подошла к ней:
- Зина, как ты поживаешь? Как у тебя дома, девочка? Как ты справляешься?
- Ничего, - застенчиво ответила Зина.
- Ты почему такая бледная? Устаёшь, наверно? А девочки помогают тебе?
Заботливый голос Марьи Васильевны, теплота её глаз, нежное прикосновение руки - всё это взволновало Зину.
«Я очень устала, - хотела ответить Зина, - очень я устала! Девочки ходят ко мне редко, часто ходит только одна Фатьма… Она помогает мне, но мы ничего не успеваем. И уроки делать я не успеваю тоже…»
Так бы она хотела ответить. Но вместо этого опустила глаза и промолчала. Если девочки услышат, что она жалуется, - хорошо ли это будет? Если Марья Васильевна узнает, что девочки почти перестали помогать Зине, то не будет ли неприятностей её подругам? А неприятностей Зина им не хотела - они тогда были добры к ней, они много заботились о ней, много помогали… И Зина ответила:
- Нет, ничего. Я справляюсь… И Фатьма приходит.
Но Марья Васильевна, внимательно глядя ей в глаза, покачала головой. Нет-нет, не так благополучно у этой девочки, как она говорит! Может быть, Елене Петровне сказала бы всё, как есть, а ей, директору, сказать стесняется.
Не откладывая дела, Марья Васильевна вызвала к себе Веру Ивановну.
Вера Ивановна вошла к ней с толстой тетрадкой в руках.
- Мои наблюдения, - сказала она Марье Васильевне, - когда-нибудь пригодятся молодым учителям. Это о девочках шестого класса.
- Можно?
Марья Васильевна раскрыла тетрадь Веры Ивановны. «Сима Агатова слишком много и громко смеётся - это изобличает легкомыслие характера. Она председатель совета отряда - это ошибка. Председателем должна быть Алла Сергеева, она скромна, тиха и умеет вести себя прилично…»
- Алла ленивая! - заметила Марья Васильевна, прочитав эти строчки. - Она вялая, безынициативная. А разве председателю совета отряда надо непременно быть тихим? Разве в этом главное качество пионера? Да с Аллой весь отряд просто заснёт!
- Я думаю иначе, - возразила Вера Ивановна.
«…Благородная девочка Тамара Белокурова. Недавно она сказала: «Перед лицом друзей моих обещаю, что выставка нашего класса будет самая лучшая в школе!» Такие слова может произнести только человек с высокой душой…»
- Такие слова может произносить и пустой, самонадеянный человек тоже, - сказала Марья Васильевна.
Вера Ивановна взяла тетрадь из её рук:
- У нас разные взгляды.
Марья Васильевна пожала плечами:
- Возможно. Только, пожалуй, я этих девочек знаю лучше… Но я вас попросила вот зачем. Там у вас - Зина Стрешнева. Сирота. У неё недавно умерла мать.
- Знаю, - сказала Вера Ивановна. - Так что же?
- Так вот: что-то очень плохой вид у неё. Боюсь, что трудно ей приходится. Надо бы проследить, помогают ли ей пионерки. Ведь девочек много. Если забежит одна, другая - Зине будет гораздо легче. В таком случае, как у Зины, нельзя ограничиться, так сказать, «кампанией», тут всё время надо помнить о ней, поддерживать…
Марья Васильевна подняла глаза и встретила холодный взгляд Веры Ивановны.
- Я поговорю с ней. Но, - круглые брови Веры Ивановны поднялись к самым волосам, - у меня метод воспитания другой. Я считаю, что не надо расслаблять человека всякой помощью и поддержкой, а надо закалять его. Пионер должен быть сильным и закалённым.
Марья Васильевна мягко остановила её:
- У всякого свой метод воспитания. У вас - свой. У меня - свой. А так как руковожу школой я, то давайте применять мой метод. Хорошо?
- Я схожу, - коротко ответила Вера Ивановна и вышла из учительской.
Зимний день играл морозными искорками на стёклах. Зина стояла у плиты и задумчиво глядела на эти искорки, машинально помешивая кашу.
«Что сначала - сделать уроки или убрать комнату? - думала она. - А на улице как хорошо… Девочки сегодня собирались в Зоопарк… Красиво там, деревья в инее и снежок хрустит под ногами. А что, львы боятся морозов? Наверно, боятся. Они привыкли в пустынях жить… Да, так что же сначала?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71