У них были свои сени, своё крыльцо, свой палисадник под окнами. Заснеженные кусты сирени и высокие тополя дремали у самых окон, погружённые в неподвижность зимнего покоя.
Кто-то вдруг пробежал мимо этих окон. Хлопнул дверью, загремел оставленной в сенях лопатой. Фатьма проворно соскочила со стула и выбежала в кухню: кто там явился?
Явился Антон, подрумяненный морозом и с застывшими слезами на глазах.
- Зина у вас?
- У нас, Антон! - Фатьма тотчас принялась раздевать парнишку. - Иди скорей приложи руки к печке, у нас печка тёплая!
- Ты как хвост у меня, Антон, - сказала Зина, увидев брата: - куда я - туда и ты.
- Да-а… - проворчал Антон и шмыгнул носом, собираясь заплакать, - а если она цветок не отдаёт!
- Цветок?
- Ну, мой цветок! Я его в школу обещал… Мне ещё мама дала. А она не отдаёт!
Закатное небо погасло. Тёплые отсветы в комнате исчезли, красный цветок потускнел. Зина положила кисточку.
- А нельзя - если в школу не нести? - осторожно спросила Фатьма.
- Нельзя, - ответила Зина, - он обещал.
- Я обещал, когда будет расцветать… - Антон захлюпал. - А вот он уже и расцветает. И мама говорила… А она теперь не отдаёт!
- Это кто такой здесь сырость разводит? - послышался весёлый голос Даримы.
Она вошла, свежая и румяная, стряхнула иней с платка, зачесала гребёнкой чёрные вьющиеся волосы.
- Это ты, Антон, сырость разводишь? Что с тобой случилось? Ах ты, снегирь краснощёкий!
Не успели девочки объяснить, что случилось, как в дверь раздался негромкий стук. Фатьма побежала открывать.
- Ой! - В голосе Фатьмы прозвучало удивление. - Это ты?
- Кто такой? - спросила Дарима.
В комнату вошла Тамара Белокурова. Зина и Фатьма переглянулись.
- Девочки, я к вам, - стараясь держаться как можно свободнее, сказала Тамара. - Что вы делаете?
- Когда приходят в дом, то с хозяевами здороваются, - вдруг сказала Дарима. На её круглом лице появилось надменное выражение.
Фатьма, зная её горячий, обидчивый нрав, испугалась:
- Мама, ну что ты!..
Но Дарима будто не слышала.
- А если инженеровы дочки не хотят здороваться с дворниками, - продолжала она, - то пусть они к ним не ходят.
Тамара смутилась. Одно мгновение она колебалась - может, ответить дерзостью и уйти? Резкие слова так и просились на язык.
Но тут живо вмешалась Фатьма:
- Мама, что ты! Она не успела ещё поздороваться. А ты скорей кричать!
- Я не успела, - сказала Тамара, переломив себя, - только хотела…
Дарима что-то проворчала в ответ и вышла в кухню.
- Тамара, иди садись к печке! - начала суетиться Фатьма, незаметно поглядывая на Зину.
Зина молчала. Тамара почувствовала, что она прервала какой-то разговор, подметила слёзы на глазах Антона. И, поглядев на Фатьму и Зину, сказала:
- А что это у вас случилось? Мальчик плакал, что ли?
- Так, случилось… - уклончиво ответила Зина.
Но Фатьма не стала скрывать:
- Антону надо цветок в школу отнести. А…
Толчок под столом прервал её, она взглянула на Зину и всё поняла.
- …цветок сломался!
Зина улыбнулась - хорошая подруга Фатьма! Разве Зине хочется, чтобы все люди знали, что они не ладят со своей бабушкой!
- Вот так беда! - засмеялась Тамара. - Да если хотите, я вам розочку принесу! У нас есть розочка, летом цвести будет. Хочешь розочку, Антон?
Антон со вздохом покачал головой:
- Мне нужно мою луковку… она ничуть не сломалась. Она расцветёт завтра.
- Не сломалась? - Тамара подозрительно посмотрела на Зину и Фатьму.
Они что-то скрывают от неё, отстраняют её от себя. Отец сказал, что она сама виновата, что у неё нет друзей, а чем же она виновата? Вот она хочет, чтобы у неё были друзья, она пришла к ним, а они отстраняются, она мешает им. Но она не уйдёт. Она сейчас что-нибудь такое придумает, такое интересное…
- Девочки, а знаете что? - начала она с оживлением. - Давайте соберёмся все трое и пойдём в Планетарий!
- А мы же в ту пятницу идём в Планетарий всем отрядом, - напомнила Фатьма. - Ты забыла?
Тамара чуть-чуть растерялась. Но тут же снова приняла оживлённый вид:
- А, правда, я забыла! Но вот я что хотела сказать, девочки… А что, если… а что, если… - Тамара торопливо придумывала, что сказать. - А что, если бы нам поехать в Парк культуры на каток! Я бы у мамы попросила на нас на всех денег…
- Мне отец сам даст денег, - возразила Зина, - только ведь у нас же свой каток близко…, Тамара с напускным оживлением говорила о том, как в Парке культуры весело, и как там много народу, и какая там музыка, и какие фонари…
Потом она заговорила о новой книге, которую ей принёс отец, - стихи советских поэтов. А что, если её читать всем вместе, вслух?
Тамара говорила и чувствовала, что всё это зря. Девочки отвечали вяло. В ней начинали закипать раздражение и обида - как она старается, как она хлопочет, как она добивается их дружбы, а они только и ждут, когда она уйдёт! Гордость её взбунтовалась.
- Ну ладно, я пошла, - сказала она и встала.
Подруги не удерживали её.
Тамара шла домой раздражённая, обиженная, уязвлённая.
«Вот я сегодня скажу отцу! - повторяла она. - Только всё я виновата, всё я! А если они меня не принимают!»
Оскорблённое самолюбие напоминало ей слово за словом весь её неудавшийся разговор. И она понять не могла: как это случилось, что она пришла к девочкам, чтобы подружиться, а они не захотели? Ей всегда казалось, что лишь бы она захотела подружиться, а уж с ней-то, конечно, захотят! И вот почему-то нет! Тамара не знала, что дружбу нельзя добывать холодным расчётом и что даже самый недалёкий человек всегда почувствует, если ты подошёл к нему со сладкими словами, но с сердцем расчётливым и равнодушным.
«Ну, а что у меня, подруг, что ли, нет? - утешала себя Тамара. - Подумаешь, только они две на свете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71