Мы все его дразним «колючкин-царапкин». А он взял да и приготовил нам цветочек к празднику!
– А какой праздник? – спросил толстый Витя, уставив на нее безоблачно-голубые глаза.
Полина Аркадьевна изумленно подняла брови:
– Вы забыли?
Первой спохватилась Лена, она захлопала в ладоши и запрыгала на одном месте:
– Мама приедет! Сегодня мама приедет!
Изюмка вспомнила: родительский день! Как же она не подумала об этом сразу, когда проснулась? Изюмка тотчас повернулась и побежала к воротам. Может быть, там папа, и Зина, и Антон пришли давным-давно и дожидаются, когда она их встретит!
Но за воротами было тихо, безлюдно. Солнечные пятна бродили по зеленой траве, по лиловым и желтым цветам, а деревья там стояли высокие, такие высокие, что верхушку у них никак нельзя было увидеть. Они стояли неподвижно, грелись на солнышке и думали о чем-то. Высоко в ветвях, в зеленом сумраке, запела птичка, в ответ ей мимолетно прошелестела листва. Что сказала птичка? Что ответили ей деревья?
Изюмка не сомневалась в том, что деревья разговаривают между собой, она сколько раз слышала, как они шепчутся. Только вот никак не разберешь, что они говорят. А может, они нарочно так неразборчиво говорят, потому что не хотят, чтобы Изюмка их слышала и понимала?
Прямая светлая дорога уходила вдаль и пропадала где-то в приземистых темно-зеленых кустах. Она была посыпана песком, а по краям пестрыми грядками стояли анютины глазки. Эти цветы рвать нельзя, потому что они глядят вокруг своими глазками и у них такие милые маленькие лица. Изюмка любила разговаривать с этими цветами, если ей случалось проходить мимо.
Изюмка стояла у ворот, прижавшись лицом к зеленой деревянной решетке, смотрела, как играют солнечные зайчики на белой дороге и лиловых цветах.
И вдруг она увидела Зину. Зина волшебно появилась из-за кустов; она шла к Изюмке своим легким шагом; солнечные зайчики играли в ее белокурых волосах, бегали по ее плечам, по ее платью с голубыми горошинами. Зина шла, помахивая маленьким чемоданчиком, и улыбалась Изюмке.
Изюмка, наконец поверив, что это ей не грезится, что это живая Зина идет к ней, легонько взвизгнула от радости и, схватившись за деревянные переплеты ворот, принялась кричать:
– Зина! Зина! Зина идет!
Подошел сторож, хромой дядя Илья, отпер ворота и распахнул их настежь – пускай идет родня.
– Вот ранняя пташка, – сказал он, – первая, как ласточка.
Изюмка, вырвавшись из ворот, бросилась Зине навстречу. Зина присела, раскрыла руки, и маленькая сестренка с разбегу налетела на нее, обняла ее обеими руками за шею и прижалась щекой к ее щеке. Легкие теплые слезы набежали у Зины на глаза.
«Личное счастье, – подумала она, крепко прижимая к себе Изюмку, – а разве это не мое счастье? Разве это не мое личное?»
Но она тотчас отогнала неприятные воспоминания. Зачем тащить их сюда, в этот мир тишины, зелени и маленьких милых детей!
Изюмка потискала Зину за шею своими теплыми руками, повизжала от радости ей в ухо и тут же оглянулась:
– А папа? А Антон?
– Они не приедут сегодня, Изюмка, – сказала Зина, стараясь, чтобы улыбка у нее получилась беззаботной. – Папа не мог поехать, у него какая-то работа срочная. Ну, а Антона я не взяла, пускай с папой побудет, правда? А то как же получается – мы все вместе, а папа один. Нехорошо, правда?
Изюмка подумала и со вздохом кивнула светлой головой:
– Правда. Пускай с папой побудет. А потом все ко мне приедете, да, Зина?
– Конечно, Изюмка. Иначе и быть не может.
Изюмка снова обхватила Зину за шею и вдруг сказала, глядя ей в глаза:
– У тебя глазки болят?
Зина удивилась немножко чересчур весело:
– Почему это?
– Да, болят! У тебя глазки красные. У Коли Казарина были красные, так ему капли пускали.
Зина провела рукой по глазам:
– Нет, Изюмка, это так просто, ветром надуло. Я ведь на грузовике ехала. Наша заводская машина шла мимо, я и попросилась. Прямо от дома и сюда. Вот ловко, а? А то автобуса ждать… Ну что ты на меня смотришь? Вот гляди лучше, что я привезла тебе.
Зина открыла чемоданчик. Там было два апельсина, три конфетки «Мишка на Севере» и книжка для раскрашивания. Зину предупреждали, чтобы сладости в детский сад не возить, но как же все-таки прийти с пустыми руками? Изюмка схватила и апельсины, и конфеты, и книжку и так со всеми прижатыми к груди богатствами повела Зину к дому.
В это время к воротам подошел автобус. На площадке перед домом сразу стало тесно, весело и шумно. Мамы, бабушки, отцы приехали навестить своих ребятишек. Они уселись на скамейках вокруг клумбы, на деревянных ступеньках веранды, кто-то пристроился на старом пеньке под кустами.
Лена сидела рядом со своей мамой на лавочке, болтала короткими толстыми ногами и грызла большое красное яблоко, Увидев Изюмку, она протянула ей яблоко:
– На, откуси.
Изюмка откусила и дала Лене конфетку. Полина Аркадьевна, придерживая шпильки в пушистых волосах, сбежала по ступенькам веранды. Она обошла гостей, поздоровалась с ними, поговорила, а потом подозвала Зину, усадила ее на дальнюю скамеечку возле жасминного куста и сама села рядом.
– Как у тебя дома, девочка? Все ли хорошо?
– Все хорошо, – сдержанно ответила Зина.
Полина Аркадьевна внимательно поглядела ей в глаза:
– Правда?
– Правда.
– Ну и отлично, – сказала Полина Аркадьевна, а Зина в ее голосе услышала: «Не хочешь – не говори. А я-то вижу, что не все хорошо».
Зина покраснела и опустила ресницы.
– А у нас кустик зацвел! – начала рассказывать Изюмка. – То кололся, царапался, а то вдруг взял да и расцвел. Это он к праздничку, к вашему приезду. И потом, на лугу есть колокольчики, они звенят по утрам…
– Катя!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70