Впрочем, ехали мы не долго, минут через двадцать–тридцать мимо нас промелькнул белый прямоугольник дорожного указателя «Погорелица 15 км» со стрелочкой, указывавшей направо. Через несколько метров Петя повернул и сразу же резко сбросил скорость. Теперь под колесами его транспортного средства было совсем не шоссе, хотя бы и местного значения, а самый настоящий проселок, с раздолбанной колеей, перевитой неизвестно откуда взявшимися древесными корнями и лужами, не просыхающими даже в самую испепеляющую жару, которые он тщательно объезжал.
Двигатель с рева перешел на громкое урчание, и я, чуть наклонившись вперед, задал риторический вопрос:
– Значит, мы все-таки в Погорелицу едем?
– Нет!.. – Забродин отрицательно мотнул головой. – Погорелица в стороне останется!..
И действительно, скоро проселок вильнул в сторону, к показавшимся из-за заросшего кустами пригорка темным, побитым дождями крышам деревни, а наш мотоцикл покатился совсем уже без всякой дороги, по недавно скошенному лугу к темнеющему невдалеке лесу.
На опушке этого леса мой провожатый остановил свое транспортное средство и соскочил на землю.
– Если ты еще не передумал, то дальше мы пойдем пешком. – Петя Забродин очень серьезно смотрел мне в глаза. – А на обратном пути заедем в Погорелицу, поговоришь с тамошними жителями. Они ежегодно абсолютно все болеют тем самым гриппом. За последние три года, правда, смертельных случаев не было – мы научились готовиться к эпидемии, а вообще в деревне семь человек от гриппа скончались!
«Пугает!.. – мелькнуло у меня в голове. – В этой деревне уже сорок лет назад не больше десятка людей жили!»
– А сколько в Погорелице жителей-то? – спросил я вслед своей мысли.
– Десять лет назад было двадцать три человека, – ответил Петр. – Сейчас осталось двенадцать. Семеро умерли, четверо уехали...
Он зачем-то посмотрел в небо и махнул рукой:
– Ладно, пошли... Здесь недалеко, а туманы уже должны пройти.
Признаться, я не совсем понял про «туманы», но переспрашивать не стал. Меня заинтересовал другой вопрос:
– Слушай... доктор, если вы так хорошо знаете место возникновения эпидемий, почему бы вам не организовать здесь постоянный пункт наблюдения?.. Ну... всякие там ежедневные пробы воздуха, воды, почвы?.. Имея такую статистику...
Однако Петр меня перебил:
– А кто будет работать на этом пункте?.. И кто этим работникам будет зарплату платить?! Ты думаешь, мы не направляли такие предложения? А ответ... Ну да ты вчера слышал нашего губернатора!..
Он раздраженно махнул рукой и пошагал в глубь леса. Я двинулся следом, оглядываясь по сторонам. Лесок, по которому мы шли, представлял собой скорее довольно редкую и невысокую поросль тонкой ольхи, чахлых березок и высоких кустов бузины. Тем не менее он не был светлым и далеко не просматривался, словно пытался предстать перед человеком этакой чащобой. Отшагав несколько десятков метров молча, я снова задал своему провожатому вопрос:
– А про какие туманы ты говорил? Мне казалось, что в это время года к восьми утра любые туманы уже рассасываются...
Петя обернулся ко мне и довольно ухмыльнулся.
– Туманы здесь действительно странные. Я в прошлом году как-то раз видел туман, который переползал из Черного озера в дальнее моховое болото. Не поверишь, я шагал следом за ним, наверное, с километр, а туманное облако даже клочка не потеряло!
«Странный туман!.. – промелькнула у меня тревожная мысль. – Нехороший туман!»
И словно вдогонку этой мысли я вдруг почувствовал, что магический фон, в нашем Мире чрезвычайно слабый, вдруг резким скачком усилился! Нет, он не стал достаточным для формирования хорошего магического кокона, но и это усиление фона было настораживающим.
Между тем почва стала понижаться, и под ногами, под плотным, пружинящим ковром травы явственно захлюпало.
– Слушай, – обратился я к спине шагавшего впереди Забродина, – меня не предупредили, что придется ходить по болотам, и я вышел из дома без сапог!.. Может быть, мы не будем забираться слишком... глубоко?!
– Да мы уже почти пришли, – не оборачиваясь, ответил Петр. – Вон у той кривой березы как раз начинается самая... э-э-э... продуктивная зона.
Я посмотрел вперед, оглянулся по сторонам, но определить границу «продуктивной» зоны не смог – на мой взгляд, все окружающие нас березы были кривыми. Повернувшись снова в сторону своего провожатого, я хотел обратить его внимание на эту особенность местного березового поголовья, однако Петра... не было! На том месте, где минуту назад мелькала его спина, обтянутая белой футболкой... клубился непроницаемый желтовато-пепельный туман!
Я остановился и прислушался. Впереди, в медленно расползающемся туманном облаке, еще слышны были шаги, но звук этот был странен – словно шагавший там человек... очень торопился!..
– Петро, – крикнул я, – подожди, тебя не видно!..
Звук моего голоса прозвучал необыкновенно глухо, словно терял свою звучность в плотном непроницаемом облаке, а само облако вдруг заклубилось и выбросило навстречу мне два плотных белесых сгустка, как будто желая охватить меня кольцом. Шаги впереди быстро удалялись, причем создавалось впечатление, что человек побежал, и под его ногами с шорохом осыпалась... галька!..
«Ну какая галька может быть в этом болоте?!» – с некоторым раздражением подумал я и шагнул навстречу туманному облаку. Оно всей своей массой потянулось мне навстречу, но когда я сделал второй шаг, туман внезапно отпрянул, освободив сразу метра четыре захваченной им земли, и тут я увидел...
Привычные тонкие, причудливо искривленные березки, выраставшие из промокшего травяного ковра, расплывались в струящемся мареве, а сквозь это марево, сквозь березки и траву проступал крутой каменистый склон, по которому вилась узенькая тропка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24