Протянула руку, сняла с полки фолиант, но корешке которого была выведена витиеватая цифра «1», и снова опустилось в кресло. — Что ж, Дьен… приступим?
Ноэль-де-Тор, Шпиль Познания. Где-то между мирами
Дорога извивалась между деревьями подобно змее. Хотя, если подумать, какая ж это дорога? Скорее звериная тропа… Кони шли шагом, их никто не понукал. Ночь уже осталась позади, воздух был свеж, как это бывает только утром, еще до того, как первые лучи солнца вырвутся из-за горизонта, стремительно напитывая все вокруг летним, тягучим зноем. Пройдет совсем немного времени — и от этого кристально чистого воздуха, каждый глоток которого есть истинное наслаждение, не останется и следа. Он станет сухим, даже горячим — а на зубах заскрипит пыль, пока еще прибитая утренней росой, Пыль, неизменный спутник путешественника, проникает повсюду — сквозь ткань одежды, сквозь спутанные пряди волос, сквозь сочленения доспехов.Но пыль — это там, на равнине. Здесь, в лесу, ей неоткуда взяться. Здесь воздух напоен ароматом хвои, и хвоей же — только старой, пожелтевшей — приглушены удары копыт о слежавшуюся землю. Там, на равнине, кристальная чистота утреннего воздуха исчезнет быстро, здесь — задержится немного подольше. А потом солнце вновь одержит победу, ибо сейчас время, когда солнце в своем праве.Двое всадников были в пути уже очень давно. Шенк чувствовал, как слипаются глаза, как двоятся стволы деревьев, словно по мановению руки волшебника раздавшиеся в стороны, открывая место для тропы. Ему нужен был отдых, он не спал уже сутки — и треть этого времени провел в седле. Да и кони вымотались — и только девочка ничуть не выказывала признаков усталости.Это было неудивительно. Вампиры не просто сильнее обычного человека — он и быстрее, и выносливее. Взрослый, приняв облик летучей мыши, способен поднять даже небольшую лошадь и унести ее достаточно далеко, чтобы, не опасаясь преследования, в полной мере насладиться трапезой. Хотя, пожалуй, девчонке было еще до этого далеко…Девчонке ли? Шенк критическим взглядом окинул фигурку, мерно покачивающуюся в седле в нескольких шагах впереди. Пока она сидела, скорчившись, опутанная цепями, он не мог рассмотреть ее как следует, а тонкие запястья и худоба — признак того, что голод ей известен не понаслышке, — заставляли ее казаться еще меньше. Теперь же, при свете дня, он мог оценить свою спутницу более объективно. Да, она казалась еще почти ребенком. Девочкой… но девочкой, уже почти вошедшей в пору девичества. Если мерить на человеческий лад, то она выглядела лет на пятнадцать… а это означало, что она появилась на свет не менее двадцати лет назад. Вампиры взрослеют медленнее людей, но и старость подкрадывается к ним много позже. Уже выщербится от времени каменная плита на его, Шенка, могиле, а эта малышка еще будет в самом расцвете красоты. О, она будет красивой — по-своему, конечно. Шенку приходилось видеть взрослую вампирессу, высокую, статную, с иссиня-черными волосами и всегда, безо всяких красок, алыми губами. А в старости… что ж, редко кому из вампиров удается узнать, какова она — старость.Решение следовало принимать сейчас.Ткнув каблуками в бока коня — умное животное тут же поняло, что от него требуется, и ускорило шаг ровно настолько, насколько это было необходимо, — темплар поравнялся с девочкой.— Может, скажешь, как тебя зовут?И тут же одернул себя… Зачем ему знать имя той, с которой они вот сейчас, через несколько минут, расстанутся — и скорее всего навсегда?Ее губы чуть шевельнулись, но Шенк не разобрал произнесенного слова.— Прости… не расслышал.— Синтия. Меня зовут Синтия… — повторила она чуть громче, и темплар снова поразился чарующему тембру ее голоса.Он молчал, понимая, что она ждет каких-то слов. И понимал также, что вряд ли ей понравится то, что он скажет.— Мама называла меня Травинкой, — вдруг сказала девочка и всхлипнула. — Они убили маму…Темплар молчал. Что тут можно было сказать? Что взрослая вампиресса, вышедшая на охоту, опаснее десятка солдат? Что и по сей день в глухих уголках Минга попадались деревушки, где не оставалось ни одной живой души, одни лишь белые, лишенные крови тела. Это в лучшем случае — а в худшем… Лет двести назад такую деревеньку нашли и в лесах, принадлежащих Ордену. Девять дворов, чуть более тридцати душ… нет, тридцати тел, лишенных души, зато прекрасно обеспеченных кое-чем иным. Силой. Молниеносной реакцией. Клыками и когтями, способными разорвать кольчугу. И жаждой… Нет, они не ограничивали себя в свежей крови тех, кто ходил на двух ногах. Тех, кого злая судьбы заносила сюда к вечеру, кто соблазнялся теплой комнатой и запахом жареного мяса. Но их было много, а случайных прохожих — мало.Орден такого допустить не мог. Деревню окружили войска. Командор Тецирас, вояка старый и опытный, привел туда всех, кого сумел собрать, — полтора десятка латников, почти две сотни простых солдат. Троих темпларов…Потом он ушел в монастырь, хотя сам Великий Магистр пытался отговорить его, пытался объяснить, что не было вины командора в том, что после боя в заваленной трупами деревне на ногах остались лишь два десятка людей. Остальные, в том числе и темплары, слишком понадеявшиеся на мощь своих Знаков и серебряных мечей, остались там навсегда.Понятно, что тот случай не прибавил людям любви к вампирам. Время лечит многие раны, но не такие.— Синтия… — слова выходили тяжело, с усилием, — ты должна понять… Дальше я поеду один.Она вскинула на него свои невероятные глаза — при свете разгорающегося дня их красноватый отлив был почти незаметен. Сейчас она была очень красива — невероятно длинные густые ресницы, за которые любая столичная модница не задумываясь отдала бы все, что имела, чистая, хотя и очень бледная кожа, чуть приоткрытые пухлые губы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26