Мой долг...
Томас. Томас? Меня тоже зовут Томас! Какая прелесть!
Ведущий допрос. Мой долг удостовериться, что вы знакомы с вашими правами и привилегиями, которые предоставлены вам законами Соединенных Штатов Америки. Вы обвиняетесь в деяниях, являющихся уголовно наказуемыми по законам штата Нью-Йорк. Вы...
Хаскинс. Знаю, Томми, все знаю. Насчет адвоката и все такое прочее. Можно опустить формальности...
Ведущий допрос. В данный момент вы имеете право не отвечать ни на какие вопросы представителей правоохранительных органов. Вы можете настаивать на присутствии здесь адвоката, лично вами выбранного. Если вы не имеете собственного адвоката и не в состоянии нанять такового, то судебные органы могут назначить вам того адвоката, кандидатуру которого вы одобрите. Кроме того...
Хаскинс. Хватит, довольно! Я готов говорить! Я хочу говорить! Я знаю свои права лучше вас. Почему бы нам не начать задушевную беседу, вы да я, оба Томми?..
Ведущий допрос. Имейте в виду, что показания, которые вы готовы дать без адвоката, даются вами по доброй воле, без принуждения. Учтите: все, что вы скажете, повторяю, все, даже если это покажется вам чем-то абсолютно невинным, может быть впоследствии использовано в качестве улик, вас изобличающих. Вы отдаете себе в этом отчет?
Хаскинс. Ну конечно!
Ведущий допрос. Вам все ясно?
Хаскинс. Томми, радость моя, конечно, все ясно.
Ведущий допрос. Кроме того...
Хаскинс. Боже мой!
Ведущий допрос. Кроме того, я хочу, чтобы в присутствии сотрудницы полиции Алисы Хил-кинс, выступающей в роли свидетеля, вы дали подписку в том, что как обвиняемый на основе ранее упомянутых законов вы полностью сознаете ваши права и привилегии и что ваши показания сделаны с учетом этих прав и привилегий...
Хаскинс. Послушайте, детектив второго класса, я хочу говорить. Я сгораю от желания говорить. Так что разрешите...
Ведущий допрос. Вы подпишете?
Хаскинс. С удовольствием. Давайте чертову бумагу.
(пауза в 4 секунды)
Ведущий допрос. Кроме того, есть вторая бумага...
Хаскинс. Томми, Томми, я так больше не могу...
Ведущий допрос. Вторая бумага - письменное подтверждение того, что первое заявление вы подписали добровольно, по собственному желанию, без физического принуждения и обещаний относительно снижения срока наказания за преступление, в котором вы обвиняетесь. Кроме того, вы должны под присягой...
Хаскинс. Томми, почему в наши дни человеку так трудно признаться в совершенном им преступлении?!
(пауза в 7 минут 13 секунд)
Хаскинс. ... Мне запало то, что сказал Граф на нашей последней встрече. Он сказал, что война учит одному: независимо, насколько хорош план, человек не в состоянии учесть все. Он сказал, что могут возникнуть непредвиденные обстоятельства и надо уметь с ними справляться. Граф сказал, что он и другие - он так и сказал "и другие" - постарались исключить много всяких неожиданностей, но все равно может случиться то, что не было учтено. У дома может остановиться патрульная машина. Патрульный может зайти в вестибюль потрепаться со швейцаром. Кто-то из жильцов может оказаться с пушкой. Граф посоветовал быть готовым ко всяким неожиданностям и не впадать от них в панику. Он сказал, что, хотя план хорош, от неожиданностей не застрахован никто.
Когда мы прибыли на место, я вошел в вестибюль и нажал кнопку, отпирающую служебный вход. Кнопка оказалась именно там, где сказал Граф. В вестибюле я глянул на доску, где швейцары вывешивают информацию. Там указывалось, кому и что должны доставить из магазина, кто из жильцов уехал на уик-энд и так далее. Выяснилось, что психиатр все еще работал у себя в приемной 1-6. Кроме того, в квартире 2-а жило двое гостей. Те самые неожиданности, о которых предупреждал Граф! Как только он вошел в вестибюль со служебного хода, я доложил ему об этом. Он похлопал меня по руке. Интересно, что до этого он никогда ко мне не прикасался.
Граф и негритос разобрались с психиатром, и мы стали действовать по плану. Мы знали, что в доме останутся жильцы, не уехавшие на праздники. Решено было не связывать их по отдельности в квартирах - сторожить каждую у нас просто не хватило бы людей, - а согнать их в квартиру 4-6, где жила старуха Хатвей со своей компаньонкой. Старушки были вовсе древние, и Граф сказал, что связывать их или там заклеивать лентой просто опасно. Короче, мы договорились, что соберем их всех в квартире 4-6, хорошенько припугнем и оставим сторожить Бокса и Ската. В конце концов, что они могли сделать?
Телефоны не работали, да и жильцы не знали, вооружены мы ножами и пистолетами или нет. Собрав их в кучу и приставив к ним одного-единственного человека, мы могли спокойно начать потрошить этот чертов дом.
В общем, план был - одно загляденье!
56
Фрагмент пространного письма Эрнеста Генриха Манна автору (датировано 28 марта 1968 года).
Дорогой сэр!
Хочу поблагодарить Вас за интерес к моему здоровью и душевному состоянию, выраженный в Вашем недавнем послании.
Рад сообщить, что, слава Богу, и то и другое в полном порядке. Пища простая, но обильная. Моцион - прогулки на свежем воздухе удовлетворителен, а работа в библиотеке в высшей степени содержательна. Вам, может быть, интересно узнать, что в последнее время я занялся йотой я имею в виду комплекс физических упражнений, философия меня не интересует. Но упражнения эти тем более кстати, что не требуют никаких специальных приспособлений, и я могу заниматься ими у себя в камере. Что и говорить, все это вызывает большое удивление моего сокамерника, основное занятие которого читать комиксы о новейших похождениях Космического Человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68