Все освещалось желтоватыми пропыленными лучами солнечного света, а когда мы разговаривали друг с другом, наши голоса разносило эхо.
– Почему я никогда раньше не бывал в этом месте? – спрашивал он меня, жестикулируя над каменными плитами, огромными деревянными застекленными шкафами, фарфоровыми раковинами, прислоненными к стенам, коробками, заполненными бронзовыми ручками и бронзовыми висячими замками.
– Потому что ты не строитель.
– Я хочу здесь все! Взгляни на эти садовые скамейки. Или эту купальню для птиц.
Я улыбнулась ему, ощущая внезапное головокружение от непривычного счастья, охватившего меня; трепеща от облегчения.
– У тебя нет сада, – сказала я.
– Правда. А у тебя есть сад?
– Нет.
– Ну ладно. Тогда скажи, что я должен купить здесь?
– Что ты думаешь относительно скамьи со спинкой?
– Скамьи со спинкой?
– Она прекрасно встанет в твоей комнате. Взгляни сюда.
Он прошел в придел и встал рядом со мной. Но не смотрел на старую деревянную скамью с изогнутыми подлокотниками. Он смотрел на меня. А я чувствовала, что краснею. Он положил руки мне на плечи.
– Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, что ты прекрасна?
– В церкви – никогда, – сказала я.
У меня перехватило горло.
Потом он поцеловал меня. Мы прислонились к дровяной печке, которая стоила 690 фунтов стерлингов, я пробралась руками под его куртку и рубашку и почувствовала своими ладонями его теплую кожу, изгиб его ребер. Потом мы сели на деревянную скамью, а когда я посмотрела на него, он улыбался мне.
После этого мы пили вино, сидели в саду бара в этот теплый вечер, держась за руки под столом, а затем ушли и вместе ели индийские кушанья. Я не говорила о Брендане ни разу за весь вечер. Меня тошнило от него, я устала, потому что он вползал в каждую мою мысль, присутствуя всегда, и даже тогда, когда он был очень далеко, тихо и бесстыдно нашептывая мне в голову. Поэтому я вытолкала его. Я не впустила Троя и Лауру тоже. Я позволила им вернуться только после того, как отвезла Дона и поехала домой. Хотя он, по существу, уже совсем перестал быть моим домом, он стал местом, где я жила, с табличкой «Продано» снаружи и атмосферой пренебрежения ко всему, которая заполняла комнаты.
Призраки вернулись, но сегодня вечером я уже не чувствовала себя такой несчастной, потому что наконец что-то делала. У меня появилось задание, задача, цель. У меня был мужчина, который считал, что я прекрасна, а это всегда помогает скрасить одиночество.
Я была в кафе «Крэбтриз» в восемь часов на следующее утро, но ее там не было. Вместо нее за стойкой был мужчина, которого я видела два дня назад. Он подавал кофе эспрессо, горячий шоколад, ромашковый чай, Я взгромоздилась на высокий стул, заказала кофе и булочку с корицей, затем спросила, скоро ли придет молодая женщина, которая обслуживала меня накануне, потому что я забыла шарф, и, может быть, она нашла его и взяла на сохранение.
– Наоми? Нет.
– Когда будет ее следующая смена?
– Не знаю. Она приходит только два раза в неделю, как правило. Вообще-то она студентка медицинского института. Да и про шарф она ничего не говорила. Хотите, чтобы я заглянул сюда позднее?
– Не беспокойтесь. Я сама зайду позднее, – сказала я.
Я встала в очередь, выстроившуюся в час пик, на остановке автобуса, расположенной на дороге, которая была на несколько ярдов дальше от двери, в которую вошли Брендам и Наоми. Занавески в комнате на верхнем этаже все еще были закрыты. Я простояла так минут пятнадцать, переминаясь с ноги на ногу, наблюдая, как подъезжали и отъезжали автобусы. Наконец в квартире открыли занавески, правда, я не видела, кто сделал это. Если прождать достаточно долго, то кто-нибудь из них может выйти на улицу. Если это будет Брендан, я постучу в дверь; надеюсь, она окажется дома. Если это будет Наоми, я догоню ее и поговорю с ней. Если они покажутся вместе… ну, тогда я и подумаю об этом.
Случилось так, что появился Брендан. На нем были поношенные черные брюки с пузырями на коленях и серая шерстяная куртка, на одном плече серебристый рюкзак. Я постаралась смешаться с толпой, в тревоге, что он может пойти в мою сторону. Он уверенной походкой прошел по другой стороне улицы, что-то тихонько насвистывая.
Я подождала, пока он скрылся из виду, затем перешла через дорогу и подбежала к двери. Я торопливо пригладила рукой волосы, сделала глубокий вдох и позвонила в звонок. Она ответила не сразу, и я уже начала думать, что она ушла раньше Брендана, но затем я услышала, как кто-то спускается вниз по лестнице. Когда она открыла дверь, на ней был белый махровый халат, волосы завернуты полотенцем. Она выглядела еще моложе, чем раньше.
– Кто там? – спросила она, заглядывая в глазок.
– Можно мне…
Затем на ее лице появилось озадаченное выражение, хотя и понятно было, что она узнала меня.
– Ты та женщина, которая была в кафе «Крэбтриз»? – уточнила она.
– Да. Прости за такое вторжение. Мне действительно необходимо сказать тебе несколько слов.
– Не понимаю. Что ты здесь делаешь? Как ты узнала, где я живу, между прочим?
– Можно войти? Тогда я и смогу объяснить. Всего на несколько минут.
– Кто ты?
– Если бы можно просто…
– Скажи мне, как тебя зовут.
– Миранда, – ответила я.
Увидела, как расширились ее глаза, и выругалась про себя.
– Ты могла уже слышать обо мне.
– О да, я слышала о тебе много хорошего, – сказала она враждебным тоном. – Сейчас я думаю, что тебе лучше уйти.
Она начала закрывать дверь, но я держала дверь рукой, не позволяя закрыть ее.
– Пожалуйста, всего несколько слов, – сказала я. – Это важно. Меня бы здесь не было, если бы это было не так важно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92