его еще не закапывают в землю. Его несут, бросают в груду мешковины, опять несут. Везут под оглушительную трескотню, швыряют на пол…
На полу он и очнулся, когда боль стукнула по виску. Открыл глаза. И увидел низкий склеп с заплесневелыми стенами. Естественная пещера – мешок в катакомбах, в котором прорубили круглое отверстие размером с голову, а узкую горловину перегородили примитивной решеткой.
В окошко виднелось чуть скалы и край неба.
– Хорошо отдохнули… – и появился побитый Прух – волос дыбом, подфарники под глазами, а одно из ушей почти вареное.
Вздулось посреди склепа – выросла Арика, бледная, как зомби из могилы. Особых увечий в ходе баталий девчонка не обрела, но скорби впитала предостаточно. Словно всех родственников по десять раз похоронила.
– Нас куда-то везли… – прошептала она.
– Хорошо отдохнули, – тупо повторил Прух, сводя глаза в точку. Точка была за пределами этого мира.
– Нас куда-то везли… – простонала Арика, падая затылком на тряпье.
– Где Толмак? – процедил Верест. Насколько он мог судить, охотника в саркофаге не было. Вряд ли его сплющило до степени полного слияния с тряпьем.
– Мне снилось, что я попала в страну летающих собак… – могильным голосом сообщила Арика. – Это хорошая страна. Все, кто в нее попадают, становятся летающими собаками. Они заводят семьи, маленьких летающих собачек и начинают жить на деревьях. Ведь летающие собаки не могут упасть с дерева – они летающие. Разве падают летающие птицы с деревьев?
Сырая камера превращалась в палату.
– А мне приснилось, будто нам пришел по башке кирдык, – поделился Прух. – Не скажу, что это был хороший сон, но камера там была наряднее.
– Где Толмак? – процедил Верест. В горящем виске что-то энергично запульсировало.
– Откуда я знаю? – коротышка тронул вареное ухо и очень удивился. – Помер, наверное. Его еще до нас оприходовали.
– А мы где?
– Послушай, я тебе не справочник прикладных знаний, – разнервничался коротышка. – Покричи, может, придут. Поинтересуйся. Скажи, что любопытен от природы. Но не удивляйся потом, почему твой язык намотан на решетку.
За решеткой густел непроницаемый мрак. Казалось, там кто-то есть: темнота подрагивала и шевелилась. По легенде у пещерного народца были прирученные «скалоеды», которые прогрызали ходы. Врут, наверное. А если не врут – то там один из них.
Верест поднялся, превозмогая дрожь в ногах. Но вместо того, чтобы подойти к решетке, подошел к окну. На воле веселее. Задрал голову и очень далеко, под брюхом фиолетовой тучи, увидел вершину горы, как будто припудренную золой. Змеиный хребет – место действия неизменно. Будем считать, что Толмак жив – расшвырял плохишей и ждет момента, чтобы прийти на помощь. И Ворчун схоронился поблизости – клыки точит, если не подался в страну летающих собак. В любой собачьей истории, чуть что не по сценарию – приходит комиссар Рекс и всех спасает.
Он почувствовал взгляд в спину. Слабое неудобство, переходящее в тяжелую ношу. Злоба. Самодовольная, полная сардонизма и злорадства… Верест похолодел. Вот оно.
Он обернулся, сжав кулаки.
По ту сторону решетки стоял Толмак и улыбался.
Столь похабной улыбки на лице охотника он еще не видел. Охотник отступил в темноту и пропал.

Минут через двадцать за ним пришли. Двое молчаливых конвоиров с винтовками – вылитые гуроны, кабы не бороды до колен и плотные халаты, стоячие от грязи – отомкнули решетку. Один выстрелил пальцем:
– Ты. Пошли.
– Привет там от нас передавай, – буркнул Прух, зарываясь в матрасню.
Пещеру долбили под комнату: углы прямые, стыки пола и потолка прошиты досками. Окон нет, но есть длинный стол, три толстенные свечи в ряд. Пара грубых лавок. Толмак сидел на дальнем краю – в окружении спартанских блюд: ломтей жаркого, печеной лепешки, сыра, кувшина с загадочным содержимым. По правую руку лежал пистолет – примитивный аналог «Коровина».
На другом торце имелось то же самое, только пистолет отсутствовал. Мясо явно не лежалое: источались дымок и аромат.
Толмак не начинал трапезу. Ждал. Как же – красна изба гостями.
– Садись, – указал на место напротив. – Располагайся. Будем кушать, выпивать, лясы точить.
Верест замешкался на пороге.
– А остальным?
– Их накормят. По достоинству.
На глазок прикинул расстояние – далековато. Не успеет доскакать, Толмак пол-обоймы впарит. А коли и успеет – с пещерниками по их родным пещерам в пятнашки играть?
Исправно отгадав его мысли, Толмак рассмеялся.
– Да ты садись, садись, коллега. В ногах правды нет.
Ладно, сели. От коллеги и слышим.
– Привет тебе от ребят, – он непроизвольно вытянул нос к плошке с мясом. Пахло многообещающе.
– Привет – это отлично, – обрадовался Толмак. – Ты тоже передавай, как вернешься. Славно мы вместе поработали, да? Ты кушай, Лексус, кушай, не води носом. Козленок свеженький, еще вчера за мамкой бегал. Наливай в баклажку из кувшина. Я тоже налью. Выпьем за нашу встречу в новом, так сказать, качестве, не против?
Не стоит грубить без твердого повода, подумал Верест. Больше всего на свете он хотел наесться и напиться. Ругаться и презирать – это потом. Он нацедил из кувшина мутновато-зеленого пойла и, зажмурившись, выпил.
Продрало до души. Самогон немного с недоделками, но в целом достойный. Непонятно только, из какой табуретки его гнали, а спрашивать не хотелось.
В ослабевшей голове приятно запуржило.
– Сок змеиного древа, – голос предателя как бы отъехал в соседнюю пещеру. – Фактически кустарник с сочными плодами. Растет под обрывами на вершинах гор, поди доберись… А в соседней комнате – агрегат, перегоняющий сырье в драгоценное пойло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85