– Чудесное пойло! Как это называется?
– Гм… У сего напитка нет названия.
Титус с тревогой вглядывался в ее увядшее, покрытое сеткой морщин лицо, выискивая признаки дурноты. Не было их, этих признаков. У Эрмоары даже язык не заплетался. Вдруг она недовольно скривилась:
– Отойди-ка, афарий. Ты стоишь задом к зеркалу, и я, разговаривая с тобой, вынуждена любоваться этой рожей! В прошлый раз я грохнула зеркало, так они новое притащили.
– Притащили новое? – не зная, что сказать, глуповато переспросил Титус.
– Хозяин постарался. Я тут не живу, паршивую гостиницу я арендовала для встреч с тобой. Дерьмо… Этот облик не настолько хорош, чтобы в каждой комнате и в каждом сортире держать зеркала!
Понятно, стареющая женщина болезненно переживает утрату своей былой привлекательности. Надо ее как-нибудь утешить.
– Вы не так уж плохо выглядите, госпожа До-Энселе, – ободряющим тоном заявил Титус. – Поверьте, вам никак не дашь больше тридцати пяти.
– Да ну? – прищурилась Эрмоара. – Это никуда не годное тело оскорбляет мое эстетическое чувство! Никакой сексапильности… Вот скажи, афарий, ты хотел бы заняться со мной любовью?
Итак, алкоголь ударил ей в голову. Этого следовало ожидать.
– Видите ли, вы мне внушаете глубочайшее искреннее почтение… – промямлил слегка взмокший Титус. – Боюсь, что уважение к вам никогда не позволило бы мне… воспользоваться…
Эрмоара расхохоталась:
– А ты не бойся, в таком виде я любовью не занимаюсь. Отвратная рожа… – Она скорчила гримасу. – А так еще отвратней, смотри! Оценил? Можно и еще хуже…
В течение некоторого времени пожилая дама гримасничала перед зеркалом, себя не щадя, а Титус удрученно наблюдал за ней. Это он ее напоил, он и никто другой… Значит, ему и влетит.
Пресытившись бесхитростным развлечением, глава торгового клана До-Энселе огляделась, сорвала со стены одну из магических ламп и швырнула в зеркало. Плачущий звон осколков. Лампа тоже разбилась, «виноградины» раскатились по всей комнате, однако продолжали мягко сиять.
– Вот так! – Эрмоара с торжеством ухмыльнулась.
– Госпожа, простите меня, но вы пьяны. Вам ни в коем случае нельзя покидать гостиницу, пока не протрезвеете! Всякое может случиться, тем более здесь, в Нижнем Городе…
– Я протрезвею, когда захочу. – Она пошатнулась. – В любой момент. Просто мне нравится такое состояние!
Интересно, как ей удается сохранять репутацию трезвенницы?.. Титус отметил, что никто из прислуги не примчался на шум. Очевидно, госпожа не в первый раз откалывает подобные номера. Привыкли.
– Знал бы ты, афарий, до чего дерьмово, когда тебя кинут, – прошептала вдруг Эрмоара с пьяной горечью. – Совсем ни за что кинут…
Ага, сейчас ее развезет. Титус тоже чувствовал себя слегка пьяным, хотя не проглотил ни капли.
– Я понимаю, у богатых людей свои затруднения, – заговорил он с оттенком назидания, ибо ощущал свое нравственное превосходство над расклеившейся богачкой. – Кинут или не кинут, будет или не будет сверхприбыль, куда выгоднее вложить капиталы… А нищие в это время вымаливают милостыню! Поделитесь с ними, госпожа, и вам сразу полегчает. У вас есть все – золото и дворцы, полчища слуг, власть…
– Власть! – фыркнула Эрмоара. – С одной наглой девчонкой не могу разобраться.
– Выберите кого-нибудь другого. До-Энселе много.
– Я не хочу кого-нибудь другого! Я хочу Роми. Она так эстетична… Я привыкла выигрывать, афарий. Даже интересно, когда не можешь выиграть сразу. Это захватывает. Но я все равно добьюсь своего, всегда побеждать – это мой принцип.
– Я должен идти, госпожа, мне еще к наставнику с докладом. Позвать кого-нибудь, чтобы вас уложили в постель?
– Принеси мне еще такой выпивки! Я тебе заплачу.
– Госпожа, я не хочу вас спаивать, – с отчаянием произнес Титус. – Это было бы аморально…
– Да тебе слабо меня споить, афарий! Ладно, пора трезветь… Неохота, но надо.
Выражение лица Эрмоары неуловимо изменилось, стало холодным и собранным. Уже другим тоном она спросила:
– Когда ты сможешь устроить мне встречу с Роми?
Ага, протрезвляющее заклятье, сообразил оторопевший вначале Титус. Эрмоара носит специальный амулет, позволяющий ей мгновенно трезветь по собственному желанию. Не каждый маг сумеет такой изготовить, и стоят эти штуки баснословно дорого… Титус также слыхал, что их приходится достаточно часто обновлять, но для Эрмоары с ее миллионами это не расходы.
– У тебя отнялся язык, афарий? – насмешливо осведомилась она.
– Да… Нет, госпожа, я задумался. Когда вам будет удобно подняться в Верхний Город?
– Когда заработают эскалаторы. Пользоваться канатной дорогой или паланкином я не могу – морская болезнь. Этой хворью меня наградил Паяминох, так что никакая магия не поможет. И карабкаться по лестницам не смогу. Я ведь уже старая женщина, у меня слабое здоровье…
«Поменьше пей», – мысленно посоветовал Титус.
– Насчет эскалаторов неясно, госпожа. Великая Нэрренират прогневалась, ибо Департаменту Жертвоприношений до сих пор не удалось найти ее избранную жертву.
– Придурки… – процедила Эрмоара и грязно выругалась в адрес Департамента. Впрочем, Титус уже привык к ее манере выражаться.
– А что, если я предложу Романе прогуляться по Нижнему Городу? Это можно устроить в следующий выходной.
– Хорошая идея. Но учти, тебе нелегко будет уговорить ее. У нее тоже морская болезнь, по канатной дороге нельзя… И еще она боится больших лестниц. На эскалаторах она обычно зажмуривает глаза и держится за перила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26