Длинные темные волосы, волной отброшенные назад, усыпаны алмазными блестками. Светлая кожа слегка мерцает – это уже спецэффект, заслуга создателей голограммы.
– Классная картинка! – заметил Поль. – Самое классное, что без звука. Если б она скандалила, как настоящая Вероника…
По набережной, параллельно парящему над водой изображению топ-модели, двигалась группа ее поклонников и поклонниц. Тина посоветовала Полю не продолжать, а то ведь дойдет до драки… Кто-то сунул ей прямоугольник размером с ладонь, с объемным портретом Вероники, Стив и Поль получили такие же. Тина нажала на квадратик в нижнем правом углу, и вместо портрета появился заголовок: «Вероника Ло: факты и загадки».
Через секунду его сменил текст: семнадцатилетняя Вероника Ло (настоящее имя – Вероника Лойчева), вспыхнувшая в модельном бизнесе подобно сверхновой, родилась на Кутакане в малообеспеченной семье. Еще в детстве она поняла, что ее место – среди звезд, и полюбила смотреть на звездное небо. Когда Веронике исполнилось шестнадцать, семья Лойчевых вместе с другими кутаканскими иммигрантами в поисках лучшей доли отправилась на Нез, и тут Вероника решила, что пора осуществить свою заветную мечту. Она пришла к известным незийским дизайнерам Ольге Лагайм и Джеральду Крею, и те сразу разглядели в девочке будущую топ-модель. Вероника начала упорно работать над собой, и это, вкупе с врожденным талантом, позволило ей стать тем, чем она стала. Слухи о том, что Вероника якобы жила с Лиргисо, не имеют под собой никаких оснований: на самом деле она лежала тогда в силарской больнице на Незе, и силарские целители могут это засвидетельствовать. Утверждение, будто Вероника вторглась прошлой зимой в «Космоколлегиум» вместе с сотрудником незийской полиции Полем Лагаймом, который устроил в бизнес-центре дебош, настолько нелепо, что знаменитая топ-модель оставляет его без комментариев. Вероника Ло планирует провести на Ниаре около месяца, в соответствии со своим контрактом.
– Тина, – встрепенулся Поль, который тоже просмотрел текст, – отпуск надо выбивать немедленно, сейчас. Я хочу побывать дома, пока Вероники там нет. Она у меня уже вот где! – он провел ребром ладони по горлу.
– Я поговорю с Эланой, – согласилась Тина. – При первой возможности.
На них темной бесформенной громадой надвигался желиец, под его весом хрустела затянувшая лужи ледяная корка, шуршали осколки льда. Люди отступили к парапету – им посторониться проще, чем медлительному уроженцу Жела. Внизу, на желто-розовой воде, змеились золотые зигзаги; над каналом плыла, догоняя Веронику Ло, голограмма космической яхты: новая модель в натуральную величину, отливающие золотом изломанные плоскости – «дизайн для тех, кто любит поражать». Желиец прополз мимо, в фарватере у него тащился робот-дворник, методично сгребающий ледяное крошево к бордюру.
– Поль, когда мы прилетели на Ниар, ты не пробовал засечь Лиргисо? – спросил Стив.
– Нет. В смысле, пробовал, но его нет. Или он куда-то свалил, или постоянно держит экранировку, или его действительно тогда убили.
– Это вряд ли, – сказала Тина. – Космопол в его смерть не поверил, как и мы. И журналисты тоже. Мне не нравится, какой ажиотаж они создают вокруг Лиргисо.
– Модный страх, – пожал плечами Стив. – Это глупо, но страх тоже может стать модным – как покрой одежды, дизайн аэрокара или система взглядов. Поль, попробуй сканировать хотя бы два-три раза в день, вдруг поймаешь. Ты уверен, что сможешь узнать его?
– Уверен. Мне эта сволочь до сих пор иногда в кошмарах снится, еще бы я его не узнал… В первый день, как мы сюда прилетели, я через каждые полчаса сканировал, но ничего не нашел.
Канал плавно поворачивал, над ним взметнулась арка: здание, облицованное молочно-белым люминогласом. Рябь цветных огней впереди стала гуще. Из-под арки выплыла прозрачная гигантская рыба, словно сделанная изо льда – своего рода аквариум, в котором кружили, исполняя замысловатый рыбий танец, ее миниатюрные копии. У этой голограммы не было сопроводительных надписей – видимо, не реклама. Поль засунул руки в карманы, отвернулся к парапету и в течение некоторого времени рассматривал рыбу, потом опять заговорил:
– Тина, я хотел кое о чем посоветоваться с тобой до отпуска. Можно сейчас?
– Можно.
Они направились к люминогласовой арке. Стив отстал, Поль молча шел рядом с Тиной, и та уже решила, что советоваться он раздумал, когда услышала его неуверенный голос:
– Я хочу сказать Ивене, что люблю ее. Как по-твоему, она не испугается?
– Почему она должна испугаться?
– Ну, все-таки… – Поль запнулся. – Я давно люблю ее, с того момента, как в первый раз увидел. Я ведь ее вначале увидел не нормальным человеческим зрением, а своим особенным. Она похожа на пушистую звездочку. Я не хочу, чтобы она обиделась или начала меня бояться. Наверное, мне сейчас надо сидеть на Манокаре и не соваться на Нез, чтобы не мешать ей жить, но так хочется хоть немного побыть рядом с ней… Ты можешь сказать, что мне делать?
– Поль, я не могу решать за тебя. С чего ты взял, что помешаешь ей жить?
– Учитывая разницу в возрасте… – даже профиль Поля, тонко прорисованный на фоне плывущей над каналом радужной абстракции, которая приглашала в новое кафе на площади Сирен, выглядел напряженным. – Кроме того, я неврастеничный тип с целым букетом паранормальных способностей и нулевым самоконтролем. Сейчас ей хорошо, Ольга и Ли о ней заботятся, и вдруг влезу я со своими признаниями…
– А тебе не приходило в голову, что она, возможно, тоже влюблена в тебя?
– Не знаю. Я мог бы что угодно себе навоображать, но все равно есть только то, что есть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25