ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Пока что от германо-русского соглашения получили выгоду обе стороны – как Германия, так и Россия, которая смогла осуществить законные перемены на своих западных границах.
Вопрос теперь в том, могут ли они продолжать работать вместе, и может ли Советская Россия извлечь соответствующие выводы из нового порядка вещей в Британской империи, то есть не будет ли для России наиболее выгодным выход к морю через Персидский залив и Аравийское море. Тут, конечно, важна позиция Турции. Турция в последние месяцы свела свои отношения с Англией практически до уровня формального нейтралитета. Вопрос состоит в том, какие интересы Россия имеет в Турции.
В этой связи, продолжал Риббентроп, он прекрасно понимает неудовлетворенность России Конвенцией в Монтре о проливах. Лично он, Риббентроп, считает, что Конвенция в Монтре, как и Дунайские комиссии, должна исчезнуть и замениться чем-нибудь новым. Это новое соглашение должно быть заключено между державами, которые особенно заинтересованы в данном вопросе, и прежде всего между Россией, Турцией, Италией и Германией. Германия находит вполне приемлемой мысль, что на Черном море Советская Россия и прилегающие черноморские государства должны иметь определенные привилегии по сравнению с другими странами мира. Предполагается, что Турция не только станет фактором в коалиции стран, выступающих против эскалации войны, но и готова будет добровольно отбросить Конвенцию в Монтре и совместно с Германией, Италией и СССР заключить новую Конвенцию о проливах, которая удовлетворит справедливые требования всех сторон и даст России определенные привилегии.
Если эти идеи представляются советскому правительству осуществимыми, он охотно прибудет в Москву и обсудит эти вопросы лично со Сталиным. Видимо, в данном случае будет полезно одновременное присутствие его итальянского и японского коллег, которые, насколько ему известно, также готовы прибыть в Москву. Все это необходимо обсудить.
Слегка утомившись от столь пространного ответа Риббентропа, Молотов устало заметил, что он хорошо понял заявление имперского министра об огромной важности Тройственного пакта. Однако, как представитель невоюющей страны, он должен просить разъяснить ему некоторые пункты, чтобы лучше понять смысл. Когда Новый порядок в Европе и великом Восточно-азиатском пространстве оговаривался в Пакте, понятие «великое Восточно-азиатское пространство» было определено довольно смутно, по крайней мере с точки зрения тех, кто не участвовал в подготовке Пакта. Поэтому он, Молотов, хотел бы знать более точное определение этого понятия.
Несколько растерявшись, Риббентроп начал сбивчиво отвечать, что понятие «великое Восточно-азиатское пространство» было ново и для него, что и ему оно не было ясно описано.
Уловив растерянность Риббентропа, Молотов решил, что самое время перейти в наступление и дать немцам понять, ради чего, собственно, Сталин согласился втянуть себя в переговоры.
«При разграничении сфер влияния на довольно долгий период времени необходима точность, – жестко и резко заявил глава советского правительства, – поэтому я и прошу информировать меня о мнении составителей Пакта или, по крайней мере, о мнении Германского правительства на этот счет. Особая тщательность необходима при разграничении сфер влияния Германии и России». Молотов делает паузу, и в голосе его прорезается металл, как в выступлениях на Верховном Совете, когда речь шла о врагах народа. «Установление этих сфер влияния в прошлом году, – продолжает он, – было частичным решением, которое, за исключением финского вопроса, чье детальное обсуждение я намерен сделать позднее, выглядит устарелым и бессмысленным в свете недавних событий и обстоятельств».
От столь неожиданного поворота беседы Риббентроп на мгновение потерял дар речи. Если все ранее согласованные сферы влияния Молотов находит «устарелыми и бессмысленными», то какие новые условия поставит Сталин Германии, зажатой, как между молотом и наковальней, между удавкой английской морской блокады и русским паровым катком?
Нервно взглянув на часы, Риббентроп предлагает прервать беседу, чтобы подготовиться к беседе с фюрером. Молотов соглашается с ним, заметив, что неплохо бы сейчас позавтракать и слегка отдохнуть с дороги.
После отъезда Риббентропа Молотов и Деканозов завтракают. У Молотова, как и у всех смертных, есть свои слабости: он пуще смерти боится микробов, поэтому вся посуда и столовые приборы, которыми пользуется предсовнаркома, предварительно прожариваются под давлением в автоклаве, сопровождающем Молотова повсюду, кроме поездок на дачу Сталина, где по этой причине он испытывает величайшие муки…
За завтраком, отпивая маленькими глотками кипяченое молоко, Молотов и Деканозов обсуждают заявление Риббентропа. Вроде все ясно: в Европу не суйтесь, с Турцией, если хотите, то ведите переговоры, но непременно с участием нас и итальянцев. Если же хотите урвать свой кусок, то пробивайтесь через Иран и Афганистан к Персидскому заливу, прибирая на ходу и другие куски разваливающейся Британской империи. Вот так вот…
Сразу после завтрака Молотов и Деканозов в сопровождении экспертов и переводчиков отправились в имперскую канцелярию. Вереница черных лимузинов, эскортируемая мотоциклетами, выехала на Шарлотенбургское шоссе и свернула на Вильгельмштрассе.
Сбавив скорость, машины въехали во внутренний двор новой имперской канцелярии, здание которой проектировали вместе Гитлер и его любимец Альберт Шпеер, сделав его какой-то смесью готики, классики и легендарных пещер древних тевтонов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238
Вопрос теперь в том, могут ли они продолжать работать вместе, и может ли Советская Россия извлечь соответствующие выводы из нового порядка вещей в Британской империи, то есть не будет ли для России наиболее выгодным выход к морю через Персидский залив и Аравийское море. Тут, конечно, важна позиция Турции. Турция в последние месяцы свела свои отношения с Англией практически до уровня формального нейтралитета. Вопрос состоит в том, какие интересы Россия имеет в Турции.
В этой связи, продолжал Риббентроп, он прекрасно понимает неудовлетворенность России Конвенцией в Монтре о проливах. Лично он, Риббентроп, считает, что Конвенция в Монтре, как и Дунайские комиссии, должна исчезнуть и замениться чем-нибудь новым. Это новое соглашение должно быть заключено между державами, которые особенно заинтересованы в данном вопросе, и прежде всего между Россией, Турцией, Италией и Германией. Германия находит вполне приемлемой мысль, что на Черном море Советская Россия и прилегающие черноморские государства должны иметь определенные привилегии по сравнению с другими странами мира. Предполагается, что Турция не только станет фактором в коалиции стран, выступающих против эскалации войны, но и готова будет добровольно отбросить Конвенцию в Монтре и совместно с Германией, Италией и СССР заключить новую Конвенцию о проливах, которая удовлетворит справедливые требования всех сторон и даст России определенные привилегии.
Если эти идеи представляются советскому правительству осуществимыми, он охотно прибудет в Москву и обсудит эти вопросы лично со Сталиным. Видимо, в данном случае будет полезно одновременное присутствие его итальянского и японского коллег, которые, насколько ему известно, также готовы прибыть в Москву. Все это необходимо обсудить.
Слегка утомившись от столь пространного ответа Риббентропа, Молотов устало заметил, что он хорошо понял заявление имперского министра об огромной важности Тройственного пакта. Однако, как представитель невоюющей страны, он должен просить разъяснить ему некоторые пункты, чтобы лучше понять смысл. Когда Новый порядок в Европе и великом Восточно-азиатском пространстве оговаривался в Пакте, понятие «великое Восточно-азиатское пространство» было определено довольно смутно, по крайней мере с точки зрения тех, кто не участвовал в подготовке Пакта. Поэтому он, Молотов, хотел бы знать более точное определение этого понятия.
Несколько растерявшись, Риббентроп начал сбивчиво отвечать, что понятие «великое Восточно-азиатское пространство» было ново и для него, что и ему оно не было ясно описано.
Уловив растерянность Риббентропа, Молотов решил, что самое время перейти в наступление и дать немцам понять, ради чего, собственно, Сталин согласился втянуть себя в переговоры.
«При разграничении сфер влияния на довольно долгий период времени необходима точность, – жестко и резко заявил глава советского правительства, – поэтому я и прошу информировать меня о мнении составителей Пакта или, по крайней мере, о мнении Германского правительства на этот счет. Особая тщательность необходима при разграничении сфер влияния Германии и России». Молотов делает паузу, и в голосе его прорезается металл, как в выступлениях на Верховном Совете, когда речь шла о врагах народа. «Установление этих сфер влияния в прошлом году, – продолжает он, – было частичным решением, которое, за исключением финского вопроса, чье детальное обсуждение я намерен сделать позднее, выглядит устарелым и бессмысленным в свете недавних событий и обстоятельств».
От столь неожиданного поворота беседы Риббентроп на мгновение потерял дар речи. Если все ранее согласованные сферы влияния Молотов находит «устарелыми и бессмысленными», то какие новые условия поставит Сталин Германии, зажатой, как между молотом и наковальней, между удавкой английской морской блокады и русским паровым катком?
Нервно взглянув на часы, Риббентроп предлагает прервать беседу, чтобы подготовиться к беседе с фюрером. Молотов соглашается с ним, заметив, что неплохо бы сейчас позавтракать и слегка отдохнуть с дороги.
После отъезда Риббентропа Молотов и Деканозов завтракают. У Молотова, как и у всех смертных, есть свои слабости: он пуще смерти боится микробов, поэтому вся посуда и столовые приборы, которыми пользуется предсовнаркома, предварительно прожариваются под давлением в автоклаве, сопровождающем Молотова повсюду, кроме поездок на дачу Сталина, где по этой причине он испытывает величайшие муки…
За завтраком, отпивая маленькими глотками кипяченое молоко, Молотов и Деканозов обсуждают заявление Риббентропа. Вроде все ясно: в Европу не суйтесь, с Турцией, если хотите, то ведите переговоры, но непременно с участием нас и итальянцев. Если же хотите урвать свой кусок, то пробивайтесь через Иран и Афганистан к Персидскому заливу, прибирая на ходу и другие куски разваливающейся Британской империи. Вот так вот…
Сразу после завтрака Молотов и Деканозов в сопровождении экспертов и переводчиков отправились в имперскую канцелярию. Вереница черных лимузинов, эскортируемая мотоциклетами, выехала на Шарлотенбургское шоссе и свернула на Вильгельмштрассе.
Сбавив скорость, машины въехали во внутренний двор новой имперской канцелярии, здание которой проектировали вместе Гитлер и его любимец Альберт Шпеер, сделав его какой-то смесью готики, классики и легендарных пещер древних тевтонов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238