По крайней мере, белыми. Серёга, почитай объяснение Лаки, оцени свежим взглядом: может, я чего упустил.
— Как тебе удалось её разговорить? — спросил Волгин, просматривая шапки документов, чтобы отыскать нужный бланк.
— Элементарно, Ватсон. Хватило двух ударов по почкам.
— А если серьёзно? Ты сам-то ей веришь?
— Проверим — узнаем. Но я не думаю, что она врёт. При виде такого мужчины, как я, ни одна женщина не может устоять. Все говорят правду и ничего кроме правды, а когда деловые вопросы кончаются, начинают молить о свидании.
— Жаль, тебя сейчас не слышит Ермакова. За такие слова она бы тебе глаза вырвала с мясом!
— Садист ты, Волгин. Глаза с мясом! Я бы такого даже придумать не смог, а что касается Маши, то она прекрасно знает специфику моей работы и по пустякам не ревнует… Что такое, котик? Привидение увидел?
Волгин отложил «Объяснение», которое начал читать, и чертыхнулся:
— Да, город тесен!
— Что случилось? Лукерья — твой внебрачный ребёнок? Значит, это ты, сатрап, наградил её таким именем? Столько детей наплодил, что в справочнике нормальных имён уже не осталось, пришлось выбирать из старославянского календаря? Знаешь, Волгин, я давно подозревал в тебе что-то такое, что-то чуждое нашей идеологии. Жаль, не успел написать в партком.
— Лаки — дочка Шершавчика. Если бы ты внимательнее листал ОПД, то наверняка бы это запомнил. С ней разговаривал Катышев, я потом хотел девчонку найти, но не смог — они уже сменили адрес.
— Что? А… как же фамилия?
— Знаешь, пупсик, общение с малолеткой отрицательно сказалось на твоих умственных способностях. Для благозвучия она взяла фамилию матери. Лукерья Гладкостенная! Представляю, какие насмешки одноклассников ей пришлось терпеть в школе. Не удивительно, что она пропускала половину занятий: в слове из четырёх букв делает пять ошибок, мог бы и сам это заметить, если бы ты думал о деле, а не пялился на чужие коленки.
— Свои разглядывать неинтересно. И потом, она же была в брюках…
— Зато у тебя хорошее воображение. Как Людмилу Борисовну звали, не помнишь — Иванцова! Между прочим, и суток не прошло с тех пор, как мы с ней расстались.
— Фамилия слишком распространённая… Чёрт! И что теперь? Я про отца, естественно, ничего и не спрашивал. Позвать девчонку?
Волгин подумал и отрицательно покачал головой:
— Не будем все валить в одну кучу. Как я понимаю, контакт у тебя с ней нормальный? Значит, пообщаемся в другой раз. Кстати, как ты собираешься Снежану отмазывать? Насколько я понимаю, это было одним из условий вашего договора?
— Повесим все на покойника. Согласен, что это не очень этично. Зато дёшево и практично. Никите уже всё равно, а мы человеку поможем. Тюрьма не пойдёт Снежане на пользу… Кроме того, задержим Софрона, а Никите, я думаю, даже с того света будет приятно понаблюдать за этой картиной. Снежана скажет, что Никита дал ей бумажку с порошком, которую она не разворачивала и не интересовалась, что там находится.
— Прокуратуре такая голимая ложь не понравится.
— Куда им деваться? Девчонка скажет, пять свидетелей подтвердят. Пусть думают что хотят, но с точки зрения УПК состав преступления в действиях Снежаны отсутствует.
Почувствовав на себе взгляд Фадеева, Волгин повернулся к нему. Казалось, Игорь молча напоминал о дневном разговоре и снова предупреждал: «Смотрите не заиграйтесь. Решат, что вы опять взяли деньги».
— А что представлял собой Никита?
— Завсегдатай «Позолоченного ливня». Называл себя свободным художником и принципиально отказывался работать. Пару лет назад сам влетел с анашой, но родители договорились и сумели выкупить сына. В нашем районе дело было, до сих пор «глухарь» где-то пылится… Между прочим, уже без четверти восемь. Предлагаю отправиться в клуб.
— Сейчас должна приехать Тростинкина.
— Меня не очень тянет с ней встречаться. Боюсь, не вытерплю её капризов. Здесь пять человек, которых надо допросить, и она наверняка заявит, что ей тяжело это делать. Договоримся с дежурным, он найдёт кого-нибудь, кто не откажется Рите помочь. При её внешности несложно захомутать какого-нибудь простачка, который только обрадуется, если она попросит его что-нибудь сделать. По крайней мере, первый раз такой метод действует на всех безотказно… Погнали, да? Душа Никиты вопиет об отмщении, пепел Клааса стучится в сердца. Сергей Сергеич, не сочтите за труд, нажмите кнопочку у вас за спиной. Спасибо. Надо экономить электроэнергию — забывая её выключать, мы отдаём свои деньги Чубайсу…
Глава четвёртая

Заведение для золотой молодёжи. — Сухопутный пират. — Халява. — Акулов смотрит на посетителей. — Шоу. — Акулову дурно. — Белый танец. — Задержание
Поехали на пятидверной «Ниве» Фадеева — самой вместительной машине из тех, что были в распоряжении оперев.
— Тебе нужен джип посерьёзнее, — заметил Акулов. — Этот не слишком соответствует твоему имиджу,
— На серьёзный я ещё не заработал.
— Своя тачка?
— Служебная.
— Номера у вас какие-то не милицейские. Боитесь народного гнева?
— Маскируемся…
Найт-клуб «Позолоченный ливень» занимал стандартное двухэтажное здание торгового центра и внешним лоском не поражал. Решётки на окнах, обычная неоновая вывеска, тесная парковочная площадка и четыре тусклых светильника-шарика, обозначающих дорожку от этой площадки к входу в увеселительное заведение.
— На первом этаже дискотека и бар, — пояснил Фадеев. — Акустика похуже, цены пониже и никаких особых изысков. Развлечения для простолюдинов, вроде нас с вами. Если ничего не пить и не жрать, то на свою зарплату раз в неделю мы сюда можем наведываться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125